ты оживаешь. Только что нам позвонили, сказав, что тебя арестовали в вестибюле и будут допрашивать по поводу убийства в Лондоне.
Баку совсем не хотелось, чтобы Миллер мог хоть что-нибудь уловить.
— Хаим, мне нужно действовать быстро. Я воспользуюсь именем Планка. Хорошо?
— Я договорюсь с Николае и приведу его к себе. Приходи.
Он сказал Баку номер.
Бак приложил палец к губам, чтобы Миллер ни о чем не спрашивал, но это его не остановило. Бак вскочил в лифт, но Эрик шагнул вслед за ним. Еще пара журналистов попыталась присоединиться.
— Извините, ребята, но больше двух машина не потянет.
Эта пара отстала, но Миллер остался. Бак не хотел, чтобы тот видел, на какой этаж он едет, поэтому он дождался, когда двери лифта закрылись и остановил его. Он схватил Миллера за шею и прижал к стене.
— Послушай, Эрик, я обещал рассказать тебе первому о том, что здесь происходит, но если ты будешь сам соваться в это дело или таскаться за мной, я сотру тебя в порошок.
Миллер освободился и поправил одежду.
— Ладно, Уильямс. Выходим.
— Но если мы выйдем, ты все равно будешь шпионить за мной.
— Такая у меня работа, парень. Не забывай этого.
— Эрик, у меня та же работа, но я никому не перехожу дорогу. Я всегда иду своей собственной.
— Скажи, ты собираешься интервьюировать Карпатиу? Скажи мне!
— Нет, я рискую своей жизнью, чтобы увидеть, в самом ли деле кинозвезда находится в этом доме.
— Так это Карпатиу!
— Я этого не говорил.
— Слушай, возьми меня с собой, я дам тебе все, что угодно!
— Ты же сам сказал, что Карпатиу не дает сегодня интервью, — ответил Бак.
— Он не дает интервью никому, кроме национальных сетей, так что я никогда не попаду к нему.
— Это твоя проблема.
— Уильямс!
Бак снова схватил Миллера за глотку.
— Я ухожу! — воскликнул Эрик.
Однако когда Бак поднялся на этаж особо важных персон, он был удивлен, увидев, что Миллер каким-то образом опередил его и скороговоркой представился охраннику в униформе как Стив Планк.
— Мистер Розенцвейг ждет вас, сэр, — сказал охранник
— Минуту! — воскликнул Бак, показывая аккредитационную карточку Стива. Это я — Планк! Гоните этого самозванца!
Охранник преградил им дорогу.
— Вы оба подождете здесь, пока я не вызову детектива. Бак сказал:
— Позвоните Розенцвейгу и попросите его выйти сюда. Охранник пожал плечами и нажал кнопку вызова на портативном телефоне. Миллер наклонился, подсмотрел номер и опрометью пустился по коридору. Бак побежал вслед за ним. Невооруженный охранник закричал и начал вызывать кого-то по телефону.
Бак, будучи моложе и в лучшей форме, догнал Миллера в коридоре и схватил его. Шум привел к тому, что некоторые стали открывать двери в коридор.
— Сводите свои счеты где-нибудь в другом месте! — прокричала какая-то женщина.
Бак сбил Миллера с ног и сдавил его шею.
— Ты дерьмо, Миллер! Неужели ты думаешь, что Розенцвейг пустит к себе незнакомца?
— Я могу пролезть куда угодно, Бак. И ты ведь делаешь то же самое.
— Вопрос в том, что я уже сделал это, а теперь попытайся ты.
Охранник подбежал к ним.
— Доктор Розенцвейг будет здесь через минуту.
— У меня к нему один вопрос! — воскликнул Миллер.
— У тебя их нет, — сказал Бак. Потом повернулся к охраннику:
— У него нет вопросов.
— Пусть старик сам решает, — сказал охранник. Вдруг он неожиданно резко отступил в сторону, увлекая за собой Бака и Миллера. По коридору шли четыре человека в темных костюмах, окружавшие самого Николае Карпатиу.
— Извините меня, джентльмены, — сказал Карпатиу, — прошу прощения.
— О-о-о! Мистер Карпатиу, сэр. Я хочу сказать, президент Карпатиу! воскликнул Миллер.
— Сэр? — сказал Карпатиу, оглянувшись на него, и охранники нахмурились.
— Хелло, мистер Уильямс, — сказал Карпатиу, обращаясь к Баку, — или я должен называть вас «мистер Орешкович»? А может мне следует сказать «мистер Планк»?
Наглец сделал шаг вперед.
— Эрик Миллер из «Сиборд мансли».
— Мне это прекрасно известно, мистер Миллер, — сказал Карпатиу, — но для приема уже слишком поздно. Если вы позвоните мне завтра, я поговорю с вами по телефону. Этого достаточно?
Миллер выглядел подавленным. Он кивнул и попятился.
— А я-то думал, что вас зовут Планк! — воскликнул охранник, вызвав смех у всех, кроме Миллера.
— Заходите, Бак, — сказал Карпатиу, — жестом приглашая Бака следовать за ним. Бак промолчал.
— Вас ведь так зовут, не правда ли?
— Да, сэр, — ответил Бак, отдавая себе отчет, что об этом не было известно даже Розенцвейгу.
После разговора с Хетти Рейфорд чувствовал себя скверно. Все сложилось хуже некуда: ну почему он не допускал ее на свои рейсы? Она вела бы себя более спокойно, и это облегчило бы ему возможность назвать подлинные причины ее приглашения на обед.
Как теперь подойти к Хлое? На самом деле, собираясь поговорить с Хетти, он больше думал о возможности общения с Хлоей. Но разве мало она увидела? Не должно ли его приободрить то, что она захотела приобрести новый видеомагнитофон вместо украденного? Он спросил ее, не хочет ли она полететь с ним в Нью-Йорк ночным рейсом, но она ответила, что предпочитает остаться дома и подготовиться к занятиям. Он хотел настоять на своем, но не посмел.
После того как она отправилась спать, он позвонил Брюсу Барнсу и рассказал ему о своих неурядицах.
— Ты чересчур изводишь себя, Рейфорд, — сказал см» тот. — Мне тоже казалось, что говорить о нашей вере сейчас будет легче, чем когда-либо, но я постоянно наталкиваюсь на определенного рода сопротивление.
— Особенно тяжело, когда это твоя дочь.
— Я могу это понять, — откликнулся Брюс.
— Нет, не можешь, — сокрушенно сказал Рейфорд. — Но не будем об этом.
У Хаима Розенцвейга был прекрасный люкс из нескольких комнат. Телохранители заняли места у входа. Карпатиу пригласил Розенцвейга и Бака в небольшую гостиную, затем снял пальто и аккуратно положил
его на спинку дивана.
— Устраивайтесь поудобнее, господа, — сказал он.
— Я вам не помешаю, Николае? — шепотом спросил Розенцвейг.
— Что вы говорите, доктор! — сказал Карпатиу- Вы ведь не против, Бак?
— Конечно, нет.
— Вы не возражаете, если я буду называть вас Бак, хорошо?
— Нет, сэр, но обычно так меня называют коллеги…
