— У нас не было интимных отношений или чего-то подобного, — поспешил заверить его Рейфорд, — но я всегда опекал ее.
— Я слышал, что она взяла месячный отпуск из «Панкон».
— Да, — ответил Рейфорд, — но это всего лишь для отвода глаз. Вы же понимаете, что Карпатиу хочет держать ее при себе, и у него хватит денег, чтобы платить ей больше, чем она получает у нас.
— Ничуть не сомневаюсь.
— Она в полном восторге от своей работы, не говоря уже о нем самом. Кто знает, какие между ними могут быть отношения.
— Как сказал Брюс, не похоже, что Карпатиу взял ее на работу за ее мозги, — заметил Бак.
Рейфорд кивнул. В этом они были полностью солидарны. Хетти Дерхем уже превратилась в марионетку Карпатиу. Если и могла еще существовать хоть какая-то надежда на спасение ее души, то в то время как Хетти постоянно, изо дня в день оставалась в его обществе, эта надежда становилась все более призрачной.
— Я беспокоюсь о ней, — сказал Рейфорд. — И именно из-за того, что мы были с ней в дружеских отношениях, мне неудобно предостерегать ее. Она была одной из первых, с кем я заговорил о Христе. Но ее это совершенно не затронуло. До этого я проявлял к ней интерес, на который не имел морального права. Естественно, что теперь она относится ко мне отрицательно.
Бак слегка наклонился вперед.
— Возможно, скоро мне представится случай поговорить с Хетти.
— И что вы хотите ей сказать? — удивился Рейфорд. — Насколько мне известно, их уже связывают интимные отношения. Она передает ему абсолютно все, что узнает. Если она скажет ему, что вы стали верующим, что хотите спасти ее, Карпатиу поймет, что не сумел повлиять на вашу душу, в то время как ему удалось промыть мозги всем остальным.
Бак кивнул.
— Я уже думал об этом. Но я осознаю свою ответственность за то, что она оказалась там. Именно я виноват в этом. Мы должны молиться за нее. И я буду чувствовать себя ни на что не способным, если не сумею предпринять какие-то конкретные шаги, чтобы вытащить ее оттуда. Мы обязаны вернуть ее сюда, где она сможет познать истину.
— Я думаю, не перебралась ли она уже в Нью-Йорк, — заметил Рейфорд. Пожалуй, стоит попросить Хлою, чтобы она позвонила ей на квартиру в Де-Плейнс.
Когда они попрощались и пошли к выходу из церкви, Рейфорд задумался, в какой мере ему следует поощрять отношения между Хлоей и Баком. Бак ему нравился, хотя он еще мало его знал. Он проникся к нему доверием, стал относиться к нему, как к брату. Это был яркий и умный молодой человек. Но сама идея, что его дочь может встречаться или даже влюбиться в человека, который так близко общался с Антихристом… это было трудно принять. Если окажется, что их отношения развиваются, он откровенно поговорит с ними обоими по этому поводу. Но когда он сел рядом с Хлоей в машину, оказалось, что ему ни о чем таком не следует беспокоиться.
— Только не говори мне, что ты пригласил Бака позавтракать с нами, сказала она.
— Даже и не подумал об этом, а что?
— Он относится ко мне, как к сестре. Тем не менее пригласил меня завтра утром заглянуть к нему на квартиру.
Рейфорду хотелось сказать «ну и что?» и спросить ее, не слишком ли много значения она придает словам и поступкам малознакомого человека. Очевидно, она была уверена, что Бак безумно влюблен в нее, но не знает, как в этом признаться. Рейфорд решил отмолчаться.
— Ты прав, — сказала она, — я просто одержима.
— Я не сказал ни единого слова.
— Просто я читаю твои мысли, — ответила она. — Во всяком случае, я безумно недовольна собой. Отвергнув подобное приглашение, я должна думать, что упустила парня. Впрочем, это неважно. Кого это волнует?
— Очевидно, тебя.
— Я больше не буду переживать. Все проходит, и все меняется. Переживать из-за мужчин уже не модно. Наше время не для таких банальностей.
— Примени это к себе.
— Как раз этого я и не хочу делать, — ответила она. — Если бы я применила это к себе, я бы навестила сегодня Бака и объяснилась с ним.
— А ты не собираешься? Она покачала головой.
— Тогда окажи мне небольшую услугу: постарайся дозвониться до Хетти Дерхем.
— Зачем?
— Меня интересует, перебралась ли она уже в Нью-Йорк.
— А почему бы ей этого не сделать? Ведь Карпатиу взял ее к себе на службу, так?
— Неизвестно. Пока она взяла отпуск на месяц. Позвони ей на квартиру. Если телефон работает, значит она еще не приняла окончательного решения.
— А почему бы тебе самому не позвонить?
— Я думаю, я и так слишком часто вторгался в ее жизнь.
По пути домой Бак заглянул в китайский ресторанчик и сел за столик, оказавшись единственным посетителем. По телевизору показывали футбол, но он не стал вникать в игру и убавил звук. В его в голове путались противоречивые соображения. Статья уже была готова к отправке в Нью-Йорк, и ему не терпелось узнать, какой будет реакция Стентона Бейли. Вместе с тем он думал о том, что нужно поехать в Чикагское бюро, куда должны были доставить его технику, и забрать ее. Наконец-то можно будет обустроить свое рабочее место.
Из головы у него не выходила речь Брюса. Бака задело не столько ее содержание, сколько страстность проповедника. Следует познакомиться с ним поближе. Это может оказаться лекарством от одиночества, излечить и его самого, и Брюса. Уж если Бак чувствовал одиночество, то насколько тяжело должно быть человеку, который потерял жену и детей. Бак давно привык жить сам по себе, но в Нью-Йорке у него был широкий круг друзей, здесь же телефон будет молчать, если только не позвонят с работы или кто-нибудь из Отряда скорби.
Не очень-то удачно складывались его отношения с Хлоей. Когда Бака разжаловали, он рассматривал перемещение из Нью-Йорка в Чикаго как положительное изменение в своей жизни: можно будет чаще встречаться с Хлоей, посещать замечательную церковь, многому научиться, приобрести небольшой круг близких друзей.
Ему показалось, что он сделал правильный выбор, когда начал ухаживать за ней, вот только время было неподходящее. Какой смысл думать о личных отношениях, когда наступает конец света.
Бак знал — или, по крайней мере, ему так казалось, — что Хлоя не играет с ним. Она не слишком усердствовала, чтобы вызвать его интерес. Но какими бы мотивами ни диктовалось ее поведение, сознательными или бессознательными, он чувствовал, что будет нелепо зацикливаться на этом.
Как бы там ни было, он решил предоставить ей самой искать выход. Сам он мог сожалеть, что их отношения ограничены рамками фразы «будем друзьями», но другого выхода сейчас не видел. Он считал, что им следует поддерживать дружеские отношения и смотреть, что из этого получится. Ему казалось, что в конце концов и ей не нужно будет ничего большего.
Бак подошел к телефону, но когда он поднес трубку к уху, услышал непривычный звук, а вслед за ним записанный на телефонной станции голос: «Это сообщение предназначено для вас. Чтобы прослушать его, нажмите вторую кнопку». — «Сообщение? Я ведь никому не звонил». Он нажал кнопку. Это был Стив Планк.
