вещи, но оглядываясь назад, я думаю, что Бог поможет мне хранить молчание и не позволит Карпатиу извлечь те выгоды, какие он хотел бы получить.
— И в этот раз вы должны полагаться на Бога, Бак. Но вместе с тем вам нужно иметь в голове хотя бы приблизительный план: что можно сказать, а чего говорить не следует.
— Послушать вас, так мне и спать сегодня не придется.
Брюс улыбнулся.
— Думаю, что на долгий сон вам рассчитывать не стоит.
— Мне тоже так кажется.
Пока Бак быстро провел Брюса по квартире, он мысленно уже принял решение отправиться утром в Нью-Йорк.
— А почему бы вам не позвонить вашему другу, — заикнулся Брюс.
— Планку?
— Да-да, Планку. Сообщить ему, что вы приедете. Тогда вам не придется опасаться его звонка и вы сможете включить телефон, чтобы я или кто-либо другой могли поговорить с вами.
Бак кивнул:
— Неплохая идея.
Однако после того, как он отправил сообщение Стиву, никаких звонков ему больше не было. Он подумал было позвонить Хлое и сказать ей, чтобы она не приходила утром, но он не хотел ни говорить ей правду, ни выдумывать какую-то историю. К тому же он был убежден, что она все равно не придет. Ему показалось, что она не проявила интереса к его приглашению.
Спал Бак беспокойно. К счастью, утром ему удалось избежать Верны Зи, когда он заезжал в бюро, чтобы отдать Алисе ключ от квартиры. Верна подъехала, когда он был уже далеко, так что она его не видела.
У Бака не было никакого удостоверения на имя Мак-Гилликадди. В аэропорту он нашел конверт с вымышленным именем и не сразу сообразил, что молодая женщина за стойкой знает, что его билет лежит в конверте.
Около получаса ему пришлось ждать у терминала, пока объявят посадку.
— Мистер Мак-Гилликадди, — объявил пожилой клерк за стойкой, — можете пройти на посадку, если угодно.
— Спасибо, — ответил Бак.
Он знал, что по правилам пассажиры первого класса, пожилые люди и пассажиры с маленькими детьми идут на посадку первыми. Но когда Бак пошел в зал ожидания, клерк удивленно спросил:
— Вы не хотите пройти на посадку прямо сейчас?
— Простите? — переспросил Бак. — Сейчас?
— Да, сэр.
Бак осмотрелся вокруг, обдумывая, не упустил ли он чего-нибудь. В очереди стояло еще несколько человек, исключительно те, кто имел право первой посадки.
— Вы имеете особое право идти на посадку первым, если хотите, но это не обязательно. Выбор за вами. Бак пожал плечами.
— Да, пожалуй, я пойду сейчас.
В самолете не было никого, кроме стюардессы. Еще не закончили уборку в салоне второго класса. Тем не менее, стюардесса предложила ему шампанское, соки, напитки, меню завтрака.
Бак никогда не отличался пристрастием к спиртному, поэтому от шампанского он отказался. Уильяме был слишком возбужден, так что есть ему тоже не хотелось, поэтому он отказался и от завтрака.
Стюардесса неожиданно возразила:
— Подумайте хорошенько. Тут есть бутылка лично для вас!
Она указала на пришпиленную к бутылке карточку: «С наилучшими пожеланиями от Н. К.»
— Спасибо, но все-таки нет.
Бак отрицательно покачал головой. «Есть ли предел этим штучкам Карпатиу?»
— Может быть, вы хотите взять ее с собой?
— Нет, мэм, спасибо. Может быть, вы хотели бы ее взять?
Стюардесса посмотрела на него оторопелым взглядом.
— Вы мне это дарите? Это же «Дом Периньон»!
— Будьте любезны!
— Правда?!
— Безусловно!
— Спасибо, но пожалуйста распишитесь, что вы получили ее, чтобы у меня не было неприятностей. Бак расписался на пришпиленной карточке.
— Что-нибудь еще?
— Простите, сэр, — сказала стюардесса, — не разберу ваше имя.
— Извините, — ответил Бак, — я задумался. Он взял карточку, зачеркнул собственное имя и подписался: «Мак-Гилликадди».
Обычно на пассажиров первого класса во всю пялят глаза пассажиры второго, но на этот раз Бак выделялся даже среди пассажиров первого класса. Сам он старался не выделяться, но всем было видно, что ему оказывается особое внимание. Когда начали посадку, он уже был на борту. Во время полета стюардессы крутились вокруг него, все время подносили ему напитки и спрашивали, не хочет ли он чего- нибудь еще. Любопытно, кому и сколько заплатил Карпатиу за это особое отношение.
В международном аэропорту Кеннеди Баку не пришлось высматривать, не держит ли кто-нибудь плакатик с его именем. У конца посадочной полосы прямо к нему подошел водитель, одетый в униформу, взял его ручную кладь и поинтересовался, нет ли у него еще багажа.
— Нет.
— Прекрасно, сэр. Я провожу вас к автомобилю.
Бак уже много лет путешествовал по миру. Иногда ему оказывали королевское гостеприимство, иногда ему приходилось добираться до места как последнему нищему. Но такая встреча вызвала у него чувство беспокойства. Он послушно побрел за водителем через зал аэропорта к черному вытянутому лимузину у края тротуара. Водитель открыл дверь, и Бак шагнул из яркого солнечного света во мрак салона.
Он даже не назвал водителю свое имя, да тот и не спросил его. Бак подумал, что это тоже входит составной частью в ритуал гостеприимства Карпатиу. А если его приняли за кого-то другого? Если произошла чудовищная ошибка?
Когда глаза Бака привыкли к сумраку салона и тонированным стеклам, он увидел пристально уставившегося на него человека в черном костюме, сидевшего спиной к водителю.
— Вы из ООН, — спросил Бак, — или служите у мистера Карпатиу?
Человек в черном ничего не ответил. Даже не пошевельнулся. Бак наклонился ближе.
— Извините, вы…
В ответ человек приложил палец к губам.
«Понятно, — подумал Бак, — я ничего не должен знать». Однако в голове у него вертелся вопрос, где произойдет встреча с Карпатиу — в здании ООН или в ресторане. Хорошо было бы к тому же узнать, будет ли присутствовать при встрече Стив Планк.
— Вы не будете возражать, если я обращусь к водителю, — спросил Бак.
По-прежнему никакой реакции.
— Пожалуйста, можно вас, — обратился Бак к водителю.
Однако оказалось, что между салоном и сиденьем водителя находится звуконепроницаемая перегородка. Человек, похожий на телохранителя, сидел неподвижно, впялившись в Бака, и тот подумал, не будет ли эта поездка последней в его жизни. Странно, но в этот раз у него не было чувства опасности, которое охватило его во время прошлой встречи с Карпатиу. Бак не мог понять было ли причиной этого то, что он чувствовал Божественное покровительство, или то, что он еще полностью не утратил наивность. Хотя вместе с тем он рассудил, что по логике вещей его должны были везти на казнь. Тогда от его
