— Вот ты расскажи, а я попробую помочь. Одна голова хорошо, а умная голова еще лучше. Спрашивай.
Дима вкратце обрисовал ситуацию с Олесей. И с тем, что он понятия не имеет, куда девать собственно Серого. И про Глыбу.
Серый опять осклабился, панибратски приобнял Диму и поволок его на кухню. Усадил за накрытый стол, достал из холодильника запотевший штоф с водкой.
— Ну, вот теперь можно продолжить серьезный разговор. — Садясь сам, произнес Серый. — По первому вопросу, куда меня девать. Все просто, мне Михалыч после побега что-то типа пароля для подпольщиков сказал. Чтоб если он сам не доберется, меня приняли, как родного. А знаешь почему? Я столько про эти лагеря и заводы знаю, что я очень ценный фрукт теперь. Да эти подпольщики еще передерутся за меня. Пароль я тебе скажу, но попозже. Испытаешь его с твоим Глыбой, когда объявится. Не появится, буду к себе в Нижний пробираться. Все, вопросов нет? Теперь по поводу твоей крали. Хорошо, не обижайся, по поводу твоей невесты. Ты чему поражаешься? Ты себя неделю назад вспомни. Она же, как слепая и глухая одновременно. Ей глаза открыть надо. А кто лучше меня это сможет сделать?
— Ага, помню я, как ты мне глаза открывал. Чуть на тот свет не отправил!
— Так ведь не отправил же! Это у меня терапия такая, шоковая. Дима, я не успел, все некогда было. А вот сейчас скажу — ты извини меня. И спасибо тебе за все. Если б ты нам тогда не попался, не ушел бы я оттуда. Рано или поздно меня бы грохнули. Так что жизнь ты мне спас. Вот я и хочу тебе должок вернуть. Давай сегодня вечером, приглашай свою невесту. Посидим-поговорим. Я ей мозги вправлю… то есть расскажу, что вокруг нас на самом деле происходит. Я тебе и сотой части рассказать не успел. Да и доказательств у меня куча, я по большому счету сам сплошное доказательство.
— И уговор — чтоб без матов!
— Да какие маты Дим! Я кто был? Беглый каторжник в лесу! А теперь я сытый, довольный и даже почти законопослушный гражданин ЛЕР. Шучу. Скажи, а подружки у твоей Олеси симпатичные есть?
Тут Дима не выдержал:
— Чтооо!?
— Да ладно-ладно, не ори. Просто стоило попытаться после двух лет воздержания. Все иди, звони своей невесте. А мне надо помедитировать и подумать, про что ей рассказывать.
Дима не обратил внимание на возбуждение, которое охватило Серого. А зря! Точно так же радостно Серега руки потирал и перед цирком, который он в закусочной устроил. Но Дима не замечая 'буревестника', раскинувшего 'руки-крылья', созвонился с Олесей и сильно ее заинтриговав, договорился, что она к нему заедет.
Олеся приехала почти ровно через час. В никаком настроении. Было видно, что все время пока Дима отсутствовал, ее мозг подвергался атакам родни и знакомых. И, по всей видимости, атакам успешным. Волосы всклокочены и как попало уложены, под глазами черные мешки, макияж невнятно размазан. И это была Олеся, которая всегда и в любом состоянии могла себя в порядок за 5 минут привести и выглядеть потом куколкой. У Димы от вида ее потухших глаз сердце сжалось. Сцену всеобщей скорби с присущей ему бесцеремонностью оборвал улыбающийся Серый:
— Привет! Так вот ты какая, Олеся. Я про тебя слышу круглые стуки. Потому что Димка даже по ночам твое имя произносит каждые полчаса. А за день я его вообще раз 200 слышу!
Олеся после такого странноватого комплимента, выглядела несколько смущенной:
— Извините, но мне про вас Дима не рассказывал…
— Я Серый. Называй меня на 'ты'. Да давайте уж на кухню пройдем, чайку попьем. Там и познакомимся поближе.
Олеся потеряно посмотрела на Диму. Тот ей кивнул и сам повернул в сторону кухни. Как только все уселись на табуреты, Серый продолжил:
— Олеся, прежде чем рассказать, кто я такой и как мы с Димой познакомились, я хочу у тебя прощения попросить.
Олеся начала уже раздражаться. Своих проблем куча, а тут еще этот Димкин чудик. Сергей выдержал ее взгляд и продолжил:
— Именно извиниться, а не покаяться. Ведь я, в какой-то мере, променял твою жизнь на свою. Если б я не работал, меня бы ликвидировали по-тихому. Но я работал и делал это дерь…
У Димы брови взлетели вверх. Серый понял и на лету исправился:
— Это барахло. Которое тебя в конечном итоге отравило. Да и не только тебя — десятки тысяч людей.
Олеся, ничего не понимая, повернулась к Диме и спросила:
— Дима, это кто? Он про что вообще говорит?
Дима, не глядя ей в глаза, ответил:
— Олеся, это Сергей. Он… он знает, о чем говорит. Ты его дослушай.
Олеся перевела взгляд на Серого и он продолжил:
— Олеся, ты понимаешь, что все вокруг не так, как ты себе представляешь. Вот, к примеру, я. Я беглый заключенный. Да не смотри на меня как на монстра, я не вор и не убийца. Я просто не согласен с тем, что в стране происходит. И таких как я много. Нас либо убивают, либо отправляют в лагеря. Там мы тоже мрем, только медленней. А еще политических отправляют на урановые рудники и другие вредные производства. Вам говорят, что мы без вести пропали, что были депортированы из страны. А мы делаем такое дерь… извини, такие продукты, которые травят вас. Преданных и лояльных граждан. Вот наш завод выпускал ВПП. Ее делают их отходов нефтепереработки и синтетики. Есть это нельзя. А вам говорят, что это самая полезная пища на свете. И это не все, вас вообще пытаются уничтожить. Все делают, чтобы вы меньше жили, меньше рожали. К чему ты думаешь эта пропаганда пидо… гм… гомосексуализма!? Или 'Райские кущи' для стариков, у которых детей нет? Ты посмотри вокруг, все делают чтобы…
— Так стоп!!! — Голос у Олеси дрожал. — Дима, что он за ерунду несет! Сергей, вы… ты зачем мне весь этот бред говоришь!? Дима, зачем ты ему про мою болезнь рассказал!? Кто тебя просил?
— Олеся тише, Серега правду говорит. Я своими глазами…
— Да какую правду? Я умираю… ты пойми — УМИРАЮ! А вы мне байки рассказываете!
— Олеся, дай мне договорить. — Вклинился в разговор Серый. — Я знаю, из-за чего ты болеешь. Я знаю, как можно тебя вылечить.
— Как!? — Было видно, что у Олеси начинается истерика.
— Очень просто. Нам надо уехать в Белоруссию. Тебе с Димой и мне. Там есть очень хорошие врачи, они помогут, вылечат. Они сохранили высокий уровень медицины.
— Куда!? Да вы совсем с ума посходили! И чем меня эти варвары лечить будут? Травяными настойками? Заговорами!? От рака!? Дима ты сбрендил окончательно! Ты кому веришь? Правильно Эдик постоянно мне говорит, что зря я с тобой связалась! К этим пещерным людям ехать собрались? Вот и езжайте — скатертью дорожка вам обоим! А я домой поехала и не надо меня провожать! — Прокричала последнюю фразу Олеся Диме прямо в лицо, развернулась и вышла из комнаты. Хлопнула входная дверь.
Огорошенный Серый повернулся к не менее огорошенному Диме:
— Конструктивно поговорили. Кстати, а кто этот Эдик. Который ей постоянно говорит, что зря она с тобой. Конкурент?
— Да не совсем. Коллега ее. Этого Эдика и по телевизору часто показывают — самый выдающийся стилист и непревзойденный парикмахер. Пидо… гм… гомосексуалист, наполовину. Дружат они типа. А ты чего всякую ересь про Белоруссию нес?
— Дима, это не ересь. Это вам сказки рассказывают, что белорусы живут в жуткой нищете. И что там чуть ли не рабовладельческий строй. И что у них страной управляют мракобесы и сатрапы. Дима, чтоб ты знал, белорусы единственные со всего бывшего Союза, кто страну свою не просрал. Мало того, что они выжили, они еще вам зомбакам недоделанным помочь пытаются.
— Да не может быть! Они же там чуть ли не в землянках живут!
— Угу, и гнилой картошкой питаются. Больше своих упырей слушай. Кстати, давай ужинать, я тут картошечки пожарил. А краля твоя перебесится и вернется. Ну не останется же она с этим ее пидо… гм… гомодругом.