После недолгого колебания Псйдж спросила:
– И поэтому ты до сих пор не женат? Потому что у тебя перед глазами неудачный пример супружеской жизни твоих родителей?
Росс сел на кровати.
– А с чего ты взяла, что я не был женат? Пейдж удивленно уставилась на него.
– А разве был?
– Нет.
Росс был готов поклясться, что заметил на ее лице облегчение.
– Я не поэтому не был женат. Знаю, бывают разные браки – и хорошие, и плохие. То есть я хочу сказать, ты посмотри на собственных родителей. С первого взгляда видно, что они души не чают друг в друге и собственных детях. Я-то сам, в общем, не из трусливых. Признаюсь честно, я просто никогда не влюблялся так, чтобы мне захотелось провести с женщиной остаток своей жизни. Но уж если я все-таки женюсь, то это будет навсегда, до гробовой доски!
Пейдж задумчиво кивнула.
– Ну, а ты? – спросил Росс.
– Ты же видел мое семейство! – с улыбкой ответила она. – У меня из-за них никогда не было ни минуты свободного времени!
В состоянии серьезной задумчивости Пейдж была очаровательна. Когда же она улыбалась, то при взгляде на нес просто захватывало дух. Росс даже немного рассердился на самого себя оттого, что возбуждался от одного только ее смеха.
– Что ты хочешь этим сказать?
Она провела обеими руками по волосам, отчего майка на ее груди соблазнительно натянулась. При виде такого великолепия Росс почувствовал, как во рту у него пересохло, а шорты вдруг стали очень тесными. А может, ему просто так показалось.
– Я первый юрист в нашей семье. – Он как будто издалека слышал ее голос, заглушаемый током крови в ушах. – Вся моя родня и слушать не желает, что как адвокат я занимаюсь только налогами. Для них я адвокат-на-все-руки-мастер. Как ты думаешь, сколько раз мне приходилось представлять в суде одну только тетушку Роуз?
Росс был уверен, что это лишь риторический вопрос. По крайней мере он надеялся на это. Потому что в это мгновение его мозг был полностью обескровлен. Эта жизненно необходимая субстанция, судя по всему, сконцентрировалась у него в паху.
Росс вскочил и принялся расхаживать по комнате.
– Что случилось? – встревоженно спросила Пейдж.
– Я думаю, что нам нужно заняться любовью, – ответил Росс.
Пейдж удивленно посмотрела на своего соседа по больничной палате. Он что, серьезно это говорит? Неужто он так и сказал: «Нам нужно заняться любовью»? Ну и как она должна реагировать на его слова? Впрочем, Пейдж знала, как следует ответить – выразить негодование, или недоверие, или что-то еще в том же духе.
Однако ее тело оказалось явно не в ладу с разумом. В мысли о том, что с этим мужчиной можно заняться любовью, было немало привлекательного – гораздо больше, чем следовало бы. Главным образом по той причине, что ее тронул рассказ Росса о его родителях.
Этот человек избрал профессию юриста почти по благородной причине. А после того как стал прилично зарабатывать, поспешил позаботиться о своей матери. Несмотря на неурядицы в семейной жизни родителей, пришедшиеся на его юность, он не воспринимал брак как оковы, клетку или наказание судьбы.
И дело вовсе не в том, что она увидела в нем возможного избранника. Просто ее никогда не привлекали мужчины, которые по каким-то своим, часто параноидальным соображениям не могли или не желали брать на себя обязательств.
Кстати, ее собственный брат Ник до известной степени из их числа. За что ему нет никаких оправданий.
– Ты меня слушаешь? – раздался голос Росса, вырвав Пейдж из состояния задумчивости.
– Что? – спросила она, чувствуя, как дрогнул ее голос. Росс вытянул вперед руки.
– Я ничего не знаю о тебе и из-за этого чувствую себя ужасно неуютно, мисс Харт.
– Так ты думаешь, это болезнь? – поинтересовалась она, намеренно затягивая время и уходя от ответа. Нет, у нее и в мыслях не было принять его безумное предложение, но все ее тело буквально исходило в ответном крике.
– Как знать? – ответил он. – Да и какая разница? Я хочу тебя. Судя по нашему поцелую, ты тоже ко мне неравнодушна.
– Думаю, – сказала Пейдж, – нам следует немного поразмыслить, прежде чем мы сделаем то, в чем будем потом раскаиваться.
– Раскаиваться? В чем? Мы с тобой взрослые люди. Мы нравимся друг другу, то есть я хочу сказать, мы друг другу небезразличны. Почему бы нам не подчиниться взаимному влечению и не получить удовольствие?
Для нее сплошным удовольствием было уже просто смотреть на него. А целовать его – тем более. Интересно, а что она почувствует, если согласится заняться с ним сексом? Неужели ей не хочется узнать, как это будет на самом деле?
