– Но что же нам делать? – Колсон выглядел искренне расстроенным. – Здесь ты остаться не хочешь, и, насколько я понимаю, твой дом нам тоже не подходит.
– Ну, ты же у нас шустрый парень из ФБР. Придумай что-нибудь.
– Придется. – Он вздохнул. – Все равно я не смогу ни спать, ни есть, пока не соображу, как бы нам улучить время наедине.
– Бедняжка. – Она похлопала его по руке и добавила: – Спасибо за сегодняшний вечер. Мне было хорошо с тобой.
– Могло бы быть и лучше, – пробормотал Марк, видя, что девушка решительно направилась к двери.
Он поймал ее за руку и потянул обратно.
– Знаешь, милая, если меня ждет бессонная ночь, то будет только справедливо, если и ты не сможешь заснуть сразу.
Поцелуй был долгим. И, чувствуя, как внизу живота все напрягается, а кровь стучит в висках, Ли поняла, что бессонница ей обеспечена.
Мистер Колсон оказался специалистом не только в области безопасности, но и в другой, более тонкой, сфере. Как он и предсказывал, девушка полночи провертелась в постели и утром встала совершенно разбитая. Она долго пыталась вспомнить, целовал ли ее кто-нибудь так же, и ответ был однозначный – никогда. Все прежние поцелуи были лишь прелюдией к раздеванию и всему остальному. Но Марк сумел вложить в свой поцелуй столько страсти, что он обрел самодостаточность и значение отдельного акта. Вот только в какой пьесе? Отношений? Любовного романа? Будь что будет!
Ли прибыла на работу и прямиком отправилась в отдел персонала. Там она уведомила мистера Торндайка, что Кэнди позвонила ей, сообщила о своем намерении уволиться и попросила заменить ее, пока на это место не найдут другого человека. Ли постаралась не улыбнуться, заметив, с каким облегчением вздохнул мистер Торндайк.
Когда в работе выдался перерыв, она добралась до офиса брата. К счастью, Стив оказался на месте и у него даже не было совещания. Секретарша сразу же пропустила ее, и Ли решила, что это счастливый знак.
– Как поживаешь, Братец Кролик?
– Что ты здесь делаешь? – Стив с изумлением воззрился на сестру, не замаскированную привычным уже бюстом.
– Кэнди умерла.
– Что?
– Она уволилась, тугодум.
– С чего это? – Он плюхнулся обратно в кресло.
Ли села и рассеянно ответила:
– Работник из нее все равно был никакой.
– То есть ты решила бросить игру с переодеванием?
– Я не играла. Это был...
– Эксперимент. Как же, как же. Ты мне это столько раз повторяла, что я почти поверил.
– Так или иначе, все кончилось. – Ли нетерпеливо пожала плечами.
– Дедуля вздохнет с облегчением. Он уже начал беспокоиться о тебе.
– Хочешь сказать, что это не твои игры с переодеванием добавили ему седины за последнее время?
– Это скоро прекратится.
– Слава Богу! Никто не назвал бы твою женскую ипостась милой и привлекательной.
– Раз уж мы заговорили о милых и привлекательных людях: кто был этот жуткий тип, с которым ты вчера заявилась в ресторан?
– Один знакомый.
– И его зовут Уильям Шекспир? Ни один родитель в здравом уме не назвал бы так своего ребенка.
– Может, они случайно услышали имя и оно им понравилось?
– А он не показался тебе несколько... женственным?
– Я за него замуж не собираюсь, братец. Мы просто решили вместе поужинать... Кстати, об ужине. – Она нахмурилась и уставилась на брата инквизиторским взглядом. – Неужели ты будешь появляться из-за кустов каждый раз, как я соберусь провести время с мужчиной?
Стив отмахнулся от обвинения:
– Это была идея Колсона – увязаться за вами в ресторан. Он хотел узнать, кто твой сообщник и что вы замышляете.
– Ну, теперь я выбыла из списка подозреваемых, а потому Кэнди нет причин продолжать портить отчеты и ломать ксероксы.
– Что значит «выбыла из списка подозреваемых»?
– Я рассказала ему, почему ввязалась в эту игру с раздвоением личности.
