Древний свет

что сообщают ваши коллеги в Морврене. В обмен вы получите неограниченный доступ к передаваемой информации Компании.

«По крайней мере, — подумала я, когда вся группа принялась возбужденно обсуждать сказанное, — на то время, пока я исполняю обязанности Представителя. Кори Мендес будет рвать и метать, но будет уже слишком поздно. События теперь развиваются слишком быстро. Если бы у меня достало упорства, чтобы справиться с этим кризисом… вот все, чего бы мне хотелось».

Сообщения от F90 поступали с интервалом в тридцать, а затем и в пятнадцать минут. Я оставалась в центре связи. Один раз во второй половине дня двое аширен принесли пищу для нас — репортеров ЭВВ, Нелума Сантила, Халтерна, Кассирур и Герена Т'Ан Имир, приехавших из Таткаэра. Небольшое помещение было полно народу. Мне стало известно, что находившиеся снаружи ортеанцы начали стягиваться во двор Дома-источника. Гул их голосов был постоянным фоном для свиста и треска сообщений, нечетко передаваемых по каналам связи, что объяснялось близостью Морврена к Сияющей Равнине.

На протяжении всех этих часов спутники передавали изображения джат-рай , приближавшихся к Свободному порту Морврен, но не фиксировали вообще никакого движения на пустоши в зоне Кеверилде. В какой-то момент я заменила офицера Миротворческих сил и попыталась самостоятельно установить связь с Дугом. Никакой разницы. Никакого ответа. Оставив это занятие, я связалась с орбитальной станцией, осведомилась насчет состояния Дэвида Осаки и Рашида Акиды, находившихся теперь в Мире Тьерри, и поговорила с временными руководителями коммерческого и исследовательского подразделений, эвакуированных из Кель Харантиша. Затем оставила у аппаратуры офицера продолжать попытки связаться с Дугом Клиффордом и ненадолго заснула, чтобы, проснувшись, узнать, что ничто не изменилось.

Рассвет был похож на белую вспышку на востоке: наступал Седьмой день Первой недели Меррума. Обитатели центра связи менялись, некоторые из репортеров ЭВВ (я видела это) ушли, чтобы немного вздремнуть, к Кассирур и другим Говорящим-с-землей подошел уроженец Топей Тетмет. Я отодвинула кресло от головизора и направилась к ним, думая: «Могло прийти сообщение из Касабаарде» , но путь мне преградил самый молодой офицер Миротворческих сил.

— У меня здесь кое-что есть, — сказала она. — Командор Мендес приказала мне уведомлять также и ее. Это полученное со спутника изображение тела, лежащего в пустоши; имеется доказательство того, что было применено оружие СУЗ.

Я нагнулась над головизором, что находился рядом с ней.

— Что за доказательство — визуальное? Это необычно…

Я остановилась, у меня перехватило дыхание.

Изображение было небольшим и четким. Он лежал, ткнувшись щекой в землю, из ушей и глаз вытекла и свернулась черная кровь. Да, это от оружия СУЗ, но сердце у меня застучало с перебоями не от этого. Мантия мешаби свидетельствовала о том, что это ортеанец из хайек , и я знала его. Спокойно, будто он спал, Сетри-сафере из хайек Анжади лежал, на земле в углублении, насквозь мокрый от росы.

— Дайте мне показания термодатчиков.

— Он мертв, — сказала тихоокеанка. — По оценке медицинского компьютера, мертв уже шесть или семь часов. Вы хотите его забрать?

— Да… Кто бы ни стал это делать, следует проявлять максимальную осторожность.

Я долго стояла, глядя на четкое изображение. Дикие бекамилы уже плели свои тонкие сети между гривой, плечом и землей. Ни движения грудной клетки, ни моргания глаза, полуприкрытого мигательной перепонкой… А когда-то, сидя рядом со мной в жаре и ослепительном блеске Махервы, он сказал: «Я намерен стать вашим другом, Линн Кристи» . О Боже! Я ощущала внутреннюю бессмысленную злость; вот это друг , как же ты могла допустить такое? У меня защипало глаза.

— С'арант , — настойчиво произнес Халтерн Бет'ру-элен в тот самый миг, когда офицер Миротворческих сил стала снова пробираться ко мне сквозь толпу.

— Хал, взгляните на это… Что скажете?

— Здесь кто-то убитый в Кеверилде… — на мгновение остановился старик, вглядевшись в изображение мертвого ортеанца.

— Датчики фиксируют движение, — сказал офицер. — Небольшая группа людей, координаты 908—657 —876. По оценке, двое или трое, не более; они продвигаются небыстро, но направляются туда.

— Вы можете их идентифицировать?

Она осторожно сказала:

— Один из них, возможно, посол правительства. Сложно получить четкое изображение; поднимается туман.

— Если вы… не беспокойтесь, — сказала я. — Я сама. Найдите мне водителя, с оружием. Далеко до этого места?

— Шесть миль. Представитель…

Я протискивалась сквозь толпу, не обращая внимания на назойливые вопросы репортеров ЭВВ и шедшего сбоку Лутайи, а выйдя наружу, обнаружила рядом с собой Говорящую-с-землей Кассирур. На меня хлынул холодный воздух, и я задрожала. Рассвет тонул в тумане, который скрывал луковичные купола Дома-источника и должен был скоро раствориться под солнцем.

— Это могут быть мои люди, и если кто-то ранен, я могу вам понадобиться, — сказала женщина с красной гривой. Она подала знак какому-то аширен ; тот побежал в Дом-источник и почти мгновенно вернулся с сумкой из кожи мархац а.

— Я… да, я не подумала. Нам нужно взять с собой одного из врачей Сил.

Наверное, потребовалось всего несколько минут, чтобы спуститься по склону холма до того места, где находились вездеходы Компании, но время тянулось; земля под ногами была неровной, влажный туман смачивал волосы и комбинезон, напряжение ощущалось тугим спутанным клубком в желудке. Я заметила, что теперь на поясе у Кассирур висел меч «харур-нилгири ». Включив коммуникатор, я вызвала врача; он и водитель были готовы к отправлению, когда я дошла до вездехода. А затем мне показалось, что лишь считанные секунды вездеход полз по грязным дорогам ниже Ашиэла при нулевой видимости, полагаясь только на тепловые датчики, чтобы хоть как-то двигаться. Шесть миль.

— Здесь.

Кассирур встала, схватившись за край сиденья. Она указывала вперед. Сквозь туман начинал пробиваться слабый свет. Мы продвинулись в смещающемся поле видимости еще примерно на десять ярдов, и вот на его краю появились неясные фигуры. Вездеход, подъехав, остановился. Двое… «Это Дугги», — я узнала его, даже не видя лица.

В то время как водитель вездехода охранял нас, держа наготове СУЗ-VIII, я спустилась на землю, со мной пошли Кассирур и врач. Туман заглушал звуки, но я, слыша частое дыхание одного из встреченных, пошла вперед, думая, что есть что-то знакомое в другом — не в землянине, а в ортеанце, — и остановилась.

Рука Дуга Клиффорда лежала на плечах другого, который поддерживал его. Его комбинезон был в темных пятнах. Одна ступня была босой и кровоточила. Голова свисала на грудь, но когда я подошла, он приподнял ее, слегка склонив на бок, словно прислушиваясь. Его губы беззвучно шевелились. Голова была обвязана тряпкой, закрывавшей глаза. Тряпка пропиталась кровью.

— Дугги…

Врач Компании с медицинским комплектом в руках вынырнул из-за моей спины, а ортеанец, измученно ворча, отпустил руку Дуга Клиффорда. Я не смогла смотреть, когда врач стал снимать пропитавшуюся кровью тряпку; я увидела мешанину из крови и плоти…

Ортеанец в черных мантиях, грязный и оборванный. Смуглокожий, с черной гривой. Я, неотрывно глядя на него, потому что не могла смотреть на Дуга, спросила: «Кто?..», чтобы заглушить стоны Клиффорда. И тут узнала ортеанца.

Патри Шанатару вытер шестипалые руки о рваную мантию. Взглянул на посла.