И услышала резкий треск действующего лучевого импульсного генератора.
Я посмотрела вниз, на противоположный берег реки, опасаясь увидеть металлические паруса
— …и возвращайтесь обратно.
Это был голос Рурик, говорившей с темногривым мужчиной в римонской одежде. Когда он ушел, она присела на корточки рядом со мной. Я лежала опершись на стенку возле ступеней причала. Полуденное солнце, отражаясь от воды, ослепляло своим блеском. Один из находившихся рядом со мной ортеанцев — женщина с раненой рукой — что-то пробормотала шепотом, какой-то мужчина заворчал, взглянул на Рурик и сплюнул:
— Орландис!
Рурик не обратила на него внимания. Ее рука с длинными пальцами стала массировать культю плеча, и я увидела, что сорочка на Рурик была в грязи, брюки запылены, а на поясе висел СУЗ. На гладком прикладе не было логограммы Компании. Значит, поняла я, он попал к ней от
— Нужно уходить, — тихо сказала она, — они поднимаются по реке от Западного холма.
Ее глаза следили за римонцем, с которым она говорила. Я видела, как он надзирал за погрузкой носилок на небольшую лодку и кричал на
— Крайне необходимо вывезти всех.
— Что происходит?
Она молча покачала головой. Послышался гул, перекрывший грохот взрывов и вой СУЗ, и высоко над городом, исчезая на востоке, пролетел «челнок». Еще один взрыв, громкий и внезапный, потряс пристань, и я до крови прикусила губу. Рурик стояла и, прислушиваясь, смотрела на восток, но гул постепенно стих. Она села. Теперь я снова ощущала запах гари, забивающий запах моря и страх.
— О Мать-Солнце! — прошептала она. — Я велю им перегнать лодки обратно сюда. — Она бросила на меня быстрый взгляд и положила руку мне на плечо. — Не волнуйтесь, Кристи.
— Цитадель…
Она ничего не ответила, но из-за перепонок показались желтые глаза, лихорадочно блестевшие на темном лице. Рурик взглянула из-под темных бровей вверх, на город, и от внезапно хлынувшего адреналина у меня засбоил пульс, я ощутила ледяной холод. Ее пальцы сжимали мое плечо.
— Вы не спрашиваете, что задерживает сражение в порту и на реках.
Я не соображала от боли и пробормотала:
— Задерживает?
— Они сражаются против инопланетной технологии с арбалетами и харурами. В качестве отвлекающего маневра. — Ее губы шевельнулись, и это была, вероятно, улыбка, древняя и язвительная. Затем она снова превратилась в Рурик Орландис с осунувшимся от страданий лицом и сказала: — Кристи, и кто, как вы думаете?
Она встала, окликнув ортеанцев, которые ввезли от выходившей к причалу улицы еще две нагруженные повозки, запряженные
— Вытащите его оттуда. Рурик, отправьте сообщение, вызовите его сюда!
— А как быть с остальными, которые здесь? Если мы не вывезем людей из города… — Она обернулась: — Грузите их на лодки! Для этого нет времени; несите их, если придется!
Мне больше ни до кого нет никакого дела: вызволить Блейза. А где Хал, может, вышел из города раньше? А Кассирур и Нелум, то есть…
Резкая боль и лихорадка пришли в некий баланс между собой, и я с абсолютной убежденностью подумала: «Это кошмар». И это проясняло сознание. От солнца у меня слезились глаза. Спиной я ощущала твердую стенку мола. Прислонившись к ней же, рядом сидели еще трое: светлогривая женщина с грубо перевязанной и кровоточащей рукой, молодой мужчина и мужчина постарше с шиной, наложенной на раздавленную и мокрую от крови руку. Вырывавшиеся у него стоны разрывали мне душу. Солнечный свет, белый и жесткий, дробился о поверхность реки, я дрожала от ветра, дувшего с воды. Я крепко обхватила себя руками, чувствуя жгучую боль в изрезанных ладонях.
Меня трясло при любом грохоте, при любом громком взрыве.
Дома
— Смотрите. — Я указала на реку. Рурик присела на корточки рядом со мной, прикрыв перепонками глаза, и посмотрела вниз по течению реки на сверкающую на солнце воду. Я видела, как тряслась моя рука. Грязная, окровавленная. Затем темнокожая ортеанка резко втянула воздух, словно ее ударили.
— Вижу. — Она выпрямилась.
Яркий блеск света на металле… он повернулся на ветру и стал ясно виден: сверкающий металлическим парусом
Из дыма появился еще один корабль. Оба
— Уносите их в укрытие! — Рурик неистово мазнула рукой, обернулась, чтобы взглянуть на
Ее голос потонул в громком грохоте.
Она резко обернулась, схватила мою руку, положила на свои худые плечи, сказала «Держитесь!», и почти понесла меня по причалу к укрытию — брошенным общественным домам. При каждом шаге и толчке мою ногу пронзала сильная боль; от слез все расплывалось в глазах, и здания с пологими крышами становились лишь ярким пятном, но я достаточно сильно, так, что Рурик вздрогнула, ухватилась за ее плечо, обхватила ее и пошла, а затем, когда шум усилился, заглушая все вокруг, бросилась, сильно хромая, почти бегом, вперед, испытывая безумную боль, и рухнула в тени. Рядом со мной упала и она. Я выглянула из дверного проема наружу, на причал, на реку, и увидела фюзеляж «челнока» F90, с гулом летевшего вниз по течению в каких-нибудь пятистах футах над поверхностью.
— …Мендес! — Но из-за грохота взрывов даже я не услышала себя; они повторялись один за другим.
Мы лежали на земляном полу у самого выхода из низкого строения. Теперь земля дрожала с таким