Древний свет

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 13. Насилие и видение

Я очнулась от глубокого сна. Было жарко, и хотелось пить. Через окно, имевшее форму полукруглой арки, внутрь проникал свет. В воздухе пахло сыростью. В дальних комнатах звучали голоса. Мою кожу царапал тюфяк, набитый соломой дел'ри , на котором я лежала. Я смотрела на потолок: белая штукатурка и на ней трещины, тонкие, как волос.

Что-то плюхнулось на тюфяк из соломы дел'ри .

— Макс? — сонно спросила я.

Повернув голову, я увидела крошечное лицо с узким подбородком и короткой бледной гривой. Ребенок, не старше двух или трех лет. Ке зевнуло, показав зубы, потом легло на тюфяк, свернулось калачиком возле моей спины. Маленький комок тепла, дышащий в ритме, не свойственном землянину.

«Наверно, я знаю что-то об этом», — подумалось мне.

Ребенок, такой доверчивый, воздух, пропитанный запахом дождя. И, прежде чем осмыслить это, я канула в сон, как камень в колодец.

Я проснулась с ясной головой, как после долгого выздоровления.

Сначала один крик, затем еще два или три, затем целый хор: скрежет ящероподобных птиц рашаку . Воздух казался влажным и мягким, заряженным непонятной энергией; он искрился от наполнившего его озона и был насыщен запахом моря. Окно представляло собой арку с ободом в закругленной белой стене. Утро рисовало мягкие голубые тени на потолке купола в десяти или двенадцати футах над моей головой. Я перевернулась на тюфяке из дел'ри и увидела молодого ортеанца, сидящего на скамье у входа.

Его голова с коротко подстриженной гривой была наклонена вперед. Он сидел, расставив ноги в сапогах, наклонившись вперед и зажав между коленями шестипалые руки. Под курткой-безрукавкой с вырезом на спине виднелось костлявое туловище. На поясе висели ремни для ношения харуров , но самих мечей не было.

— О Боже, дай же мне сил! — сказала я, садясь. — Не знакомы ли мы с вами, шан'тай !

Меня бросило в жар; я поняла, что голая: комбинезона, СУЗ-IV, наручного коммуникатора — ничего не было. Одеялом мне служила грязная мантия мешаби . Я натянула ее через голову, медленно завязала пояс.

— Отправлено для проверки, — сказал молодой ортеанец. Его темная грива казалась подстриженным гребнем. Ему, наверное, не больше шестнадцати или семнадцати? Едва вышел из возраста аширен . Было трудно понять, что он невнятно произносил на морвренском диалекте своим поразительно низким голосом.

— Что вы говорите?

— Для вашей проверки. Трудно, Т'Ан . Вы ходите вокруг домов-Орденов. — Он встал. — Я приведу Дамори.

Дома-Ордены?

Я потянулась, чувствуя, как по коже скользит мантия мешаби . На мгновение боль ожила, когда я протирала глаза, чтобы прогнать последний сон. Я подняла глаза на парня:

— Думаю, традиционным вопросом является такой: где я нахожусь? Но я знаю, где я. Пытаюсь понять: как, черт побе ри, я сюда попала, и зачем!

Он пробормотал что-то невнятное и, когда я спросила, повторил:

— Вы это приказали, Т'Ан . Я послушался вас.

— Кто вы?

У него были широко расставленные, слегка раскосые темные глаза, мигательные перепонки скользнули вниз, прикрывая их.

— Я — Браник. Из группы Халдин Дамори.

Выложенный плитками пол под ногами был теплым.

Я встала, подошла к окну, прислонилась к широкому подоконнику. Небо, бледно-голубое, в этот рассветный час все же было покрыто дневными звездами, как веснушками. Легкий туман серебрил высокий небесный свод. К западу падали влажные тени, они лежали на белой земле, на белой пыли. Кричали рашаку .

От земли поднимались бледные, неяркие округлые купола, промежутки между которыми вряд ли были шире, чем переулок, двери одних были затенены навесами на непрочных шестах, а другие имели лишь ряд низких ступеней и вход в форме арки. На ступенях такого купола сидела группа из четырех или пяти ортеанцев. Они не разговаривали друг с другом. Один из них беспрестанно покачивался взад и вперед. Лица трех других скрывали маски. Пока я наблюдала за ними, на ступени вышел еще один ортеанец и стал сметать веником пыль. Его мантия мешаби была чистой, а веревочный пояс оплетен разноцветными нитями.

— Внутренний город…

Я знала это, даже во сне. Внутренний город Касабаарде, порождающий в своих стенах философское неистовство и жестокие видения. Почему я думала, что мне нужно было прийти сюда, именно в это место на Орте?

— Дома-Ордены внутреннего города… А какой сейчас день Зимнего солнца?

Парень проворчал:

— Не Зимнего. Зимнее солнце прошло. Сейчас Штормовое солнце-18.

— Черт возьми!

— Я приведу Халдин…

— Я иду с вами. — Я снова оглядела небольшую комнатку. Она была пуста. Сквозь арочный выход я видела ступени, что вели в подземные помещения, но это также было бы бесполезным. — Они не постеснялись забрать даже мои ботинки, маленькие воришки…

В его языке для этого последнего слова даже нет соответствия. Парень, проходя по внешней комнате, сказал:

— Я видел кого-то, кто их носит, Т'Ан .

Я едва не засмеялась, но удержалась. Ортеанец, подметавший наружные ступени, посторонился, чтобы пропустить нас, и слегка поклонился. Я помедлила, повернулась к Бранику и протянула руку к шнурку с монетами на его шее.

Мужчина из дома-Ордена улыбнулся. Он стоял на верхней ступеньке, а голова его была на уровне моего плеча. Он взглянул на монеты, которые я ему предложила.

— Вы забываете, — спокойно сказал он, — хотя мы говорили вам об этом, когда вы сюда приходили. Это внутренний город. Согласно древнему обычаю, здесь вы можете свободно есть, пить и обрести крышу над головой. Дома-Ордены оденут вас, — сказал он, и я разгладила сморщившуюся мантию мешаби . — Это не дар; дар внутреннего города — время. А это рождает неистовство и видения, праздность или мудрость.

— Да, я помню…

Браник снова надел на шею шнурок с монетами и осенил себя напротив груди круговым знаком Богини. Повернулся, не говоря ни слова, в другую сторону. Я последовала за ним. Трудно следовать обычаям внутреннего города: мои инстинкты кричали мне, что это преступно.

Я почувствовала слабый утренний ветерок, ощутила босыми ногами влажность земли и немного забеспокоилась на счет мирских вещей: болезни, инфекции. А затем подумала с крайним недоверием: «Штормовое солнце-18!» Парень пошел вниз по кривым проулкам, двигаясь в сторону рассвета, а я шла следом, с трудом поспевая за его шагами.

Когда мы вышли на открытое место и я увидела возникшую перед нами высокую стену, я спросила:

— Браник, где Халдин?

— Торговый квартал. Все наши.

Я остановилась. Находившаяся передо мной стена высотой не уступала вершинам куполов и была построена из массивных блоков песчаника. Примерно в тридцати ярдах от нас она расширялась. Тут в ее