ощупь подобна наждачной бумаге.
— Вы думаете, что будут сложности?
Он пожал плечами, потом пристально посмотрел на меня.
— Этот врач, Адаир, говорил с вами об этом?
— Нет, он пришел лишь, чтобы попрощаться со мной.
Я более не относилась серьезно к попытке отравить меня, хотя, разумеется, упомяну о ней в моем отчете для бюро. Однако этому отчету потребуется более трех месяцев, чтобы попасть на Землю. Все свои решения мне придется принимать без посторонней помощи и мне не хотелось, чтобы здесь вмешивалась ксеногруппа. Я напомнила им, что необходимо проявлять осторожность, но не стала конкретизировать это напоминание.
(«Что случилось? — спросил меня Адаир, когда обследовал меня на предмет якобы аллергии. — Вы что- то съели, от чего вам стало плохо?»)
Халтерн сказал серьезным тоном:
— По крайней мере, в провинциях вы будете находиться не в большей опасности, чем в Таткаэре.
— В данных обстоятельствах это звучит не слишком утешительно.
— Возвращайтесь невредимой, Кристи, и поскорее. Чем скорее ваших сородичей отпустят в Южную землю… — Он не закончил фразу.
«Тем скорее они прекратят попытки устранить Линн Кристи?» — спросила я себя. Ему должен быть известен такой способ оказывать давление, поскольку он был обучен как посол. Возможно, в язвительных замечаниях Бэрретта насчет необученного персонала содержалась какая-то правда.
— Дай вам Богиня прямой дороги, — сказал Халтерн. Он поднял руку, помахал мне и исчез в толпе. Я понимала, что мне будет недоставать его и его знаний, а также его полускрытых предупреждений. Я знала, что он для получения информации пользовался своими методами незаметного наведения справок, которым его научила профессия, что был глазами и ушами всегда в нужном месте.
— Я думаю, они готовы, т'ан. — Вернулся Марик с Ору на поводке. Он вскочил в седло. Сама я уселась на холодную спину Гера.
Я уже начала почти жалеть мальчика. Мне приходилось давать ему медные монеты, иначе он вскоре впал в искушение украсть их сколько-нибудь у меня, а он находился при мне так долго, что уже отработал свой долг… Долгий срок. И сейчас, когда он начал говорить со мной, я услышала о Салатиэле на западном побережье и о корабле телестре для пленных больше, чем хотела узнать. Но он был неутомим и испытывал восторг, и я не смогла не полюбить его.
Вернулась Рурик. За ее брюки крепко держались двое детей. Она передала эту темнокожую парочку своей л'ри-ан.
— Очень сожалею! — добродушно проговорила она. — Тераи, смотри за аширен. Кристи, мы готовы. Она кормилица для них обоих, — добавила она, увидев, как я смотрела на молодую л'ри-ан.
Неожиданное прекращение любой деятельности имеет результатом миг тишины: один из мархацев бил копытом землю, а где-то за стенами я услышала плач ребенка.
Всадники садились на своих мархацев. Большинство из них скатали свои плащи и пристегнули их позади седел. На них были кольчуги, доходившие до бедер, и темные накидки, перехваченные на поясе блестящими цепями. Они предпочитали преимущественно мечи «харур», а у немногих были арбалеты. Казалось, у них не было никакой стандартной униформы за исключением шлема Т'Ан Сутаи-Телестре и металлических знаков различия на поясах.
Каждый из них кричал на других, они смеялись и обменивались оскорблениями, и мне стоило больших усилий представить их себе в бою.
Рурик поцеловала детей, вскочила затем на темно-полосатого мархаца и подъехала ко мне. Кивнула Кему.
Прозвучала короткая барабанная дробь, пронзительно и дисгармонично прозвучала дудка, и всадники удивительно ловко построились в колонну по три. Грузовые повозки находились теперь между всадниками, за ними следовали вьючные скурраи. Все пришло в движение вслед за Рурик, Кемом и мной.
В движущейся коннице что-то есть. Грохот множества копыт по камням, отражающийся от высоких стен, звон сбруи и скрип кожи, фырканье мархацев… Во всем этом скрывается некий ритм. Я оглянулась на колыхавшиеся головы и спросила себя, как бы это выглядело, если бы они скакали во весь опор. «Они прошли бы через толпу, как нож сквозь масло», — подумала я, когда мы свернули с Пути Короны и стали спускаться в город. Сейчас я получила известное представление о том, какими смертельно опасными они могли стать.
— Мне будет недоставать старого города, — прочувствованно сказала Рурик. Она ехала вплотную ко мне.
— А ваших аширен?
— Их тоже, конечно. Но они родились не в телестре Орландис, — сказала она. — Герлуатис и Ирик были воспитаны при мне в телестре Винкор. А мой Родион вырос в Пейр-Дадени.
Путь проходил вниз по узким проходам, между высокими белыми стенами которых грузовые повозки едва проезжали, по дурно пахнущим аллеям, мимо рыбных и скотных рынков, где царили разнообразные запахи и звуки. Затем двигались к выходу из города по прибрежной дороге, где ехали в тени городской стены — высота ее составляла двадцать футов, а толщина — не менее двенадцати — вниз к воротам Песчаной Переправы.
— Мы поедем впереди, когда выйдем из города, — сказала Рурик. — Ротмистры знают маршрут, который я выбрала.
Песчаная переправа — это старый каменный мост из вытесанных свай. Кристально-чистая вода текла поверх оранжевого песка. Непосредственно под водной поверхностью плавала тонкая, лентообразная растительность.
Рурик придержала свое животное, чтобы пропустить вперед остальных всадников. Гер отошел в сторону и заходил кругом, пока я не смогла опять взять его под контроль.
Воздух, шедший от устья реки, был прохладнее. Вниз по течению реки, у моста Бериа, начиналась уходившая на юго-восток дорога на Мелкати. Вверх по течению городская стена следовала за изгибами реки, и я смогла увидеть еще четыре моста. Людей там было немного. Здесь можно было мирно сидеть и любоваться пышными заливными лугами, простиравшимися до гор Имира.
Мы последовали за всеми из тени стен на яркий солнечный свет и далее по мосту.
Я обернулась в седле. От белых стен города отражался кристальный свет раннего утра. Послышался звон колоколов, в устье реки я заметила даже с поднятыми парусами, над неприступной цитаделью развевались флаги.
Я бы тотчас галопом поскакала к докам, попросила бы какого-нибудь корабельщика взять меня с собой к Восточным островам и стала бы там на той самой скале ждать следующий корабль с Земли, если бы могла предвидеть, что мне придется испытать, прежде чем я снова увижу Таткаэр.
— Сегодня, в первый день, поездка верхом будет легкой, — сказала Рурик. — Телестре Ханатра находиться примерно в двадцати пяти зери к востоку отсюда, они примут нас на ночь как своих гостей.
Кавалькада осталась позади нас, когда мы взбирались на гору. Они двигались быстро, если учесть, что грузовые повозки значительно замедляли продвижение.
— Не следует ли нам подождать их?
— Нет. Закон Короны очень точно выполняется в этой местности. — Рурик хорошо управлялась с полосатым мархацем, несмотря на свою однорукость, она примотала поводья к седлу и управляла животным лишь давлением пяток и коленей. Она называла его Гэмблом; это было очень подвижное животное с острыми рогами. — Когда мы достигнем бездорожья, ротмистр вышлет вперед разведчиков. Вы думали о том, что нас мог бы кто-нибудь преследовать и предпринять новое покушение на отравление?
— Это приходило мне в голову.
— Я не отважусь сказать, что этого не может случиться. — Ее серьезный взгляд задержался на мне. — Никто не знает истинных причин. Халтерн назвал СуБаннасен — хотя она сейчас вернулась в Алес- Кадарет, — и я ему верю. Но такие происшествия будут всегда. Мы все — фигуры в этой игре.
— Какие у вас есть основания подозревать СуБаннасен?
— Мои собственные, — резко ответила она.
