Голодные боги вернулись домой, был в Асгарде вечер, мир и покой. Им каши хотелось овсяной поесть и выхлебать мёду бочек так шесть. Наполнился ими волшебный чертог, и каждый на кухню отнёс то, что смог: икряную сёмгу доставил Эгир, а Фрейя — козлов круторогих и сыр, овсяной крупы и суровых быков им Тор подогнал сорок восемь голов. И так сделал каждый, кто в Асгард пришёл. Вдруг Фригг закричала: «Похищен котёл!» Она суетилась, ключами звеня: «Совсем закрутилась, простите меня! Я, право, не знаю — висел в очаге, я мыла его накануне в реке!» Сгустились бровей непролазные чащи — где же найти котёл подходящий? Знаем, что в Миргарде есть молодец по имени Торн — превосходный кузнец! И боги послали к людям гонца в Асгарда кущи позвать кузнеца. Раздвинулись тучи, над фьордами ночь, вот этот викинг, что должен помочь. Предстал перед ними, не верит глазам. «Умеешь?» — «Умею!» «Тогда по рукам!» Он молотом Тора пластины клепал, а Ньёрд ураганом мехи раздувал. И вот котелок полон каши висит. «Спасибо, норвежец, что хочешь — проси!» Просил он удачи в дальних краях, попутного ветра и рыбы в снастях. Чтоб новые земли с высокой травой встречали ладью с безземельной семьёй. Чтоб каждый поход приносил серебра, а мёд на пиру веселил до утра, чтоб в Миргард его вернули тотчас. Сказано — сделано, он среди нас! Будем же вместе, лихие бойцы, старые волки и злые мальцы! Боги ведут нашу дикую рать, мы не позволим богам голодать! * * * А где-то далеко-далеко бьющийся в экстазе Реас вне себя проорал застольную песню викингов не своим голосом и без чувств упал на влажные от пота подушки. Вот уже пятнадцать лет подряд в доме на холме творилось неладное. Герцог Делян Пощаков постепенно отошёл от государственных дел, и теперь все заботы его заключались в поиске новых и новых врачей для единственного ребёнка.
Реас превратился во взрослого тридцатилетнего мужчину, но это, пожалуй, всё, что можно было бы сказать о нём хорошего. В остальном он являл собой пример загадочной болезни, которой не успели дать названия, а лечили его чем придётся — врачи предпочитали честному отказу от медицинских услуг подолгу водить богатого клиента за нос, а затем с прискорбием объявляли, что случай «чрезвычайно запущенный и осложнённый клинически». Получив расчёт, исчезали, а их место занимали другие. Которые также исчезали с набитыми кошельками и неопределённым диагнозом…
