Перед ним мелькнуло изможденное лицо с дикими фанатичными глазами, обрамленное гривой темных растрепанных волос. Человек был, несомненно, сумасшедшим. Он закричал что-то, отбиваясь от Сергея, пока Глорфиндейл спешил на помощь. Сергей едва разбирал слова, перемежаемые истерическим смехом и визгом.
— Вы никогда… уы-и… я дух… никогда Лориэн… и-и-ха… Феанор…
Подбежавший Глорфиндейл схватил его за другую руку, но безумец вдруг извернулся и вцепился зубами в палец Сергея. Сергей от неожиданности выпустил его плечо, незнакомец вырвался и с невероятной ловкостью мгновенно вскарабкался на гребень стены. Он крикнул на удивление отчетливо:
— Не надейтесь, вам не сделать меня пустым… — и с хохотом бросился со скалы. Жуткий смех, затихая, звучал несколько долгих секунд и оборвался.
Подавленные, Глорфиндейл и Сергей поспешили вернуться к друзьям. Они столпились вокруг Элладана. Его голова лежала на коленях Аэлиндина, лицо было белым и неподвижным. Аэлиндин поднял глаза, блестевшие от слез.
— Он защитил меня, пока я возился с луком…
Сергей опустил голову, жгучий стыд обдал его жаром. 'И меня, пока я возился с мечом', — подумал он, закусив губу от острой боли. Глорфиндейл опустился на колени и несколько минут в молчании держал руку друга. Потом встал.
— Не корите себя, его жребий горек для нас, но он мечтал о таком конце. Элладан пал в бою, защитив сына и друга, для героя нет смерти лучше.
Печальным был обратный путь в долину, но оставаться на ночь в замке никто не захотел. Теперь уже всем это место казалось зловещим. Солнце зашло за ближайшую вершину, и стало быстро темнеть. Глорфиндейл решил спускаться с западной стороны перешейка по лестнице, отправив вперед Сергея и Диму на разведку. Внизу, у излучины реки, делавшей здесь петлю по долине, разведчики нашли лагерь стражников. Судя по дорожным сумкам, их было только четверо, и нового нападения уже можно было не опасаться. Тем не менее, Глорфиндейл назначил дежурных, хотя в эту ночь и так мало кто спал.
Под утро он подсел к Сергею, сменившему на посту Лилиан и понуро сидевшему у костра.
— Ты сражался вчера как истинный воин, Сергиэ, но я вижу, тебя что-то гнетет. Мы все полны скорби, потеряв друга, но ты подавлен больше других.
— Сражался… — Сергей невесело хмыкнул. Ему самому хотелось выговориться. — Я сражался впервые в жизни. В моем мире сейчас другое оружие, оно действует на расстоянии, возможно, с ним было бы легче убивать. Но мысль ткнуть живого человека мечом в глубине души казалась мне дикой. И я… я промедлил… — Сергей помолчал, глядя на пляску огня, потом сжал кулаки. — Горько видеть свои руки в крови, даже в крови врага, но еще горше знать, что я виновен в гибели друга. Если бы я выхватил меч на секунду раньше, Элладан остался бы жив.
Он поднял голову. Глорфиндейл смотрел на него с изумлением.
— Прости, но мне трудно тебе поверить. Я видел, как ты дрался вчера, ты убил стражника ударом, неизвестным даже мне!
Дима неслышно подошел к костру и опустился рядом с Глорфиндейлом.
— Сергей говорит правду, это я учил его фехтовать на атолле, но все приемы, которые я знаю, годятся лишь для легкой шпаги. Нужна была Сережкина медвежья сила, чтобы проделать такое мечом. Я и сам не знаю, что бы сумел на его месте сделать.
Глорфиндейл мгновение ошарашенно смотрел на него, и вдруг вскочил, схватившись за голову.
— Я должен был догадаться! Что же вы молчали? Мне не пришло в голову спросить, умеете ли вы владеть оружием!
— Честно говоря, — виновато улыбнулся Дима, — не верилось, что придется его применять.
Но Глорфиндейл уже взял себя в руки, его губы сурово сжались.
— Мы дорого заплатили за этот урок, и заплатим еще дороже, если не сделаем выводов. Теперь нет сомнений, что отсюда идет дорога в Валмар, но мы не двинемся по ней, пока я не обучу вас. Кстати, Димиэ, ты тоже покажешь мне свои приемы. И перестань корить себя, Сергиэ, — он повернулся к Сергею. — Мы все знали, на что идем, когда объявили войну Валмару.
'Вряд ли я знал, — подумал Сергей, — но теперь уже нет дороги назад'.
Однако в полдень они вновь вышли в путь, лишь отдав все печальные долги. Глорфиндейл все-таки согласился, что оставаться рядом с утесом слишком опасно. Перед выступлением поредевший отряд в последний раз поднялся к руинам замка. Ни следа прежнего энтузиазма не осталось у эльфов, им больше не хотелось разузнавать мрачные тайны крепости, Глорфиндейл только надеялся получше рассмотреть сверху дорогу, которая начиналась у подножия западной лестницы.
При ярком солнечном свете крепость уже не казалась зловещей, просто старые развалины, но что-то все-же отличало ее от бесчисленных древних крепостей, которые повидал Сергей в туристских походах. Здесь не было ощущения смиренной заброшенности, двухметровой толщины стены, даже разрушенные, вздымались так непреклонно, словно война, для которой их строили, еще не кончилась. Кипенье страстей, бушевавших здесь тысячи лет назад, наложило отпечаток даже на древние камни. Все невольно притихли среди них.
— Теперь я понимаю, Сергей, почему ты ожидал встретить здесь привидения, — поеживаясь, сказала Лилиан.
Сергей промолчал, ему не хотелось признаваться, как будоражили в нем эти руины какие-то древние инстинкты. Вслед за Глорфиндейлом он вскарабкался на верхнюю точку разрушенной стены, и у него захватило дух. Вся долина лежала перед ним как на ладони, замок, казалось, парил над ней вровень со снежными вершинами окружающих хребтов. Отсюда отчетливо видна была лента дороги, ведущая, извиваясь по долине, к далекому перевалу на юго-западе, и горные цепи за перевалом, тонущие в голубой дымке. Сергея внезапно охватило странное, несвойственное ему чувство, ощущение одинокой надменной власти над миром.
— Мне кажется, — произнес он, подчиняясь неожиданному импульсу, — у человека, построившего здесь замок, был могучий и гордый дух.
— Да, так оно и было, — откликнулся Глорфиндейл.
— Ты что-то о нем знаешь? — удивилась Сильвен, неслышно подошедшая сзади.
— Да, — ответил Глорфиндейл, — я, наконец, сообразил, где мы находимся. Это развалины Форменоса.
Сильвен ахнула, но Сергею название ничего не говорило. Он не успел задать вопрос, как снизу, с крепостного двора, их позвал Дима. Он не полез на стену, а почему-то заинтересовался самим замком. Когда Сергей и эльфы спустились, они нашли его в центре завала.
— Конечно, ребята, я не специалист-археолог, но я уверен, этот замок разрушен не временем и не землетрясением. Я стою в эпицентре мощнейшего взрыва.
— Если это Форменос, то все правильно, — откликнулся Глорфиндейл. По преданию, он был разрушен мятежным Валаром Морготом, который похитил отсюда волшебные камни Сильмариллы.
Дима удивленно поднял брови.
— Сейчас я все объясню, — сказал Глорфиндейл, — выбирайся оттуда.
Дима спрыгнул вниз. Остальные тоже подошли поближе.
— Ты помнишь, Сергиэ, что кричал тот вчерашний сумасшедший?
— Я ничего не понял, по-моему, это был просто бред.
— А я кое-что понял. Он кричал: 'Я дух Феанора!' Пойдемте вниз, нам пора отправляться, мы с Сергиэ рассмотрели дорогу. По пути я все расскажу.
Пока они спускались к подножию утеса, Глорфиндейл коротко пересказал древнюю легенду о событиях, произошедших задолго до гибели Аталантэ, о которой рассказывал людям Аэлиндин. Эльфы не смогли даже приблизительно посчитать, сколько тысяч лет прошло с тех пор.
— По легенде, крепость Форменос построил величайший эльфийский гений Феанор, которому приписывают создание письменности и множество других открытий и изобретений. Но с его именем связана и величайшая наша трагедия, хотя теперь я склонен оценивать ее иначе. Когда я говорил, что в Валиноре не было войн, то не подумал о столь давних временах.
