Но это чисто военный анализ причин неудач партизанских отрядов, созданных по принципу «а-ля Давыдов». В войне 1812 года были и крестьянские отряды Е.В. Четвертакова, Василисы Кожиной, которые специально не создавал никто. Они возникали как протест населения оккупированных территорий против захватчиков. В Первую мировую войну таких отрядах во всех без исключения воюющих странах на Европейском театре не было. Дело в том, что после первого шовинистического угара население всех европейских стран перестало отождествлять эту бойню с войной своего отечества. Тот же А.А. Брусилов отмечал: «За время моего пребывания в Западной Галиции мне с поляками было легко жить, и они очень старательно, без отказов, выполняли все мои требования. Железные дороги, телеграфные и телефонные линии ни разу не разрушались, нападения даже на одиночных безоружных наших солдат не имели места» [65, с. 126].
Спустя четверть века в тех же местах, то же самое население развернуло подлинную партизанскую войну против оккупантов: сначала фашистской Германии, а затем Советского Союза.
Совершенно по иному сценарию события развивались на Ближнем Востоке, в Малой Азии — территории тогдашней Турецкой империи. Империи, переживавшей свой окончательный крах из-за опрометчивой попытки улучшить свое положение участием в мировой войне на стороне Германии. На всей территории Турции вспыхнул пожар партизанской войны. В значительной степени он был рукотворный. Английская разведка умело «подливала масла в огонь». «Лиса пустыни», как его называли в те годы, полковник английской разведки Лоуренс Аравийский умело натравливал вождей племен против турок. Он широко использовал подкуп влиятельных лиц, поставлял мятежникам самое современное оружие. В конечном итоге англичане добились того, что турецкая армия столкнулась с невиданной по масштабам партизанской войной. Но надо признать честно, что «зерна падали на взрыхленную и удобренную почву». И не только на окраинах империи. Даже в самой Турции курдские племена с оружием в руках добивались создания независимого курдского государства. На севере страны, где проходил Кавказский фронт, веками проживавшие там армяне развернули беспримерную партизанскую войну. Аналогичная ситуация была и на западе, где за оружие взялось греческое население. Последствия всех этих событий оказались ужасны. Столкнувшись с невиданным по масштабам народным движением и осознавая свое бессилие добиться изменения ситуации полумерами, турецкие власти в качестве ответного шага обрушили на армян Турции страшные репрессии, которые международное сообщество впоследствии признает геноцидом. Сотни тысяч людей: стариков, женщин, детей — были убиты в те дни только за то, что они были армянами. По аналогичному сценарию могли сложиться и греко-турецкие взаимоотношения. Напуганные такой перспективой, сразу же по окончании войны и заключении мирного договора власти Греции и Турции пошли на беспрецедентный обмен: 1,5 миллиона греков покинули Турцию и переехали в Грецию, а все проживавшие в Греции турки перебрались в Турцию. Только таким образом удалось предотвратить новую межнациональную резню. По такому же ужасному сценарию события развивались на южных окраинах Советской России, где между армянами и азербайджанцами проходила самая настоящая резня: гибли целые села.
Гражданская война, с ее специфичным отсутствием линейного фронта, а также наличием непримиримых противоречий противоборствующих сторон, оказалась оптимальной средой для партизанской войны, которая в немыслимых масштабах охватила всю бывшую Российскую империю. Примечательно, что в новых государствах, которые возникли в результате ее распада: Финляндии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии — партизанская борьба прекратилась моментально, и только на территории ее правопреемницы Советской России она полыхала долгие годы.
Партизанскую тактику широко используют все противоборствующие стороны: красные, белые, зеленые, петлюровцы, махновцы, басмачи…
При этом соблюдается некий алгоритм: местное население с оружием в руках выступает против всех регулярных армий, которые занимают их территорию: приходят немцы — они бьют немцев, появляются красные — бьют красных, приходят белые — бьют белых…
Если с регулярными армиями в конце концов было покончено, то завершить партизанскую войну одними только военными методами было невозможно. Народные армии Н.И. Махно, А.С. Антонова, состоящие исключительно из крестьян, стали чрезвычайно серьезной опасностью для власти большевиков. Только под их давлением власти были вынуждены пойти на кардинальные экономические реформы — ненавистная продразверстка была заменена продналогом, и сопротивление крестьян новой власти сразу же пошло на убыль.
В оценке партизанской войны периода Гражданской войны советские историки сразу же расставили точки над і. Если за Советскую власть — то партизаны, если против — бандиты.
Примечателен отрывок из повести Анатолия Рыбакова «Кортик», характеризующий настроения людей конца Гражданской войны.
«С Махно и Антонова дядя Сеня перешел на Никитского.
— Его нельзя назвать бандитом, — говорил дядя Сеня, расстегивая ворот своей студенческой тужурки, — к тому же, говорят, он культурный человек, в прошлом офицер флота. Это партизанская война, одинаково законная для обеих сторон…
Никитский — не бандит?.. Миша чуть не задохнулся от возмущения. Он сжигает села, убивает коммунистов, комсомольцев, рабочих. И это не бандит? Противно слушать, что дядя Сеня болтает!»
В Крыму в силу целого ряда причин партизанское движение развернулось только в самом конце Гражданской войны. В отличие от всей Советской России в Крыму термин партизаны не получил широкого распространения, так как находившихся в горах вооруженных людей, вне зависимости от того, воевали они против красных или против белых, местные жители называли «зелеными». Примечательно, что так же о них пишет в своей знаменитой пьесе «Любовь Яровая» и Константин Тренев. Вероятно, это был достаточно точный образ, так как политическая ориентация находящихся в Крымских лесах вооруженных групп была самая различная: капитан Орлов был сторонником «Учредительного собрания», бывший «адъютант его превосходительства» — Павел Макаров тяготел к большевикам; Алексей Мокроусов анархист… В лето 1920 года Крымский лес в основном был прибежищем дезертиров, которые не хотели служить в Белой армии, и надо сказать, что особых проблем белым не доставляли. Примечательно, что они ни разу не пошли на то, чтобы бросить против «зеленых» регулярные части с фронта.
В отличие от всех других, находящихся в крымских горах отрядов только один — отряд А.В. Мокроусова появился «извне». Он был доставлен морем с конкретной целью: развернуть в тылу Врангеля широкомасштабную партизанскую борьбу.
Действия А.В. Мокроусова получали повсеместную поддержку населения, так как было в его поведении что-то от Робин Гуда. Он грабил богатых и одаривал бедных. За продукты щедро расплачивался деньгами, захваченными в Судакском банке. Тем не менее уже к осени положение А.В. Мокроусова стало много хуже, и он отправил на Большую землю своего друга и соратника Ивана Папанина, впоследствии прославленного полярника, с посланием о помощи, но, на их счастье, в ноябре 1920 года оборона Крыма уже пала.
Непродолжительная партизанская эпопея периода Гражданской войны впоследствии сослужила дурную службу, породив иллюзию о возможности успешной партизанской войны и в следующей войне. К тому же красные партизаны в качестве убежища успешно использовали каменоломни — Евпаторийские, Керченские, что в условиях кратковременного пребывания противника было возможным, но загонять себя в добровольную ловушку на несколько месяцев, а тем более лет, было безумием.
С уходом белых войск партизанская война в Крыму прекратилась довольно быстро. Капитан Орлов, который со своим отрядом уже несколько месяцев воевал с белыми, наивно сдался новым властям и был расстрелян. Концентрация войск Красной Армии в Крыму была такая, что очень скоро все старые и новые «зеленые» были перебиты, к тому же полуостров охватил страшный голод. Надо отметить, что население
