9
Свиридов сам позвонил Гаевому:
— Ваше задание выполнено. По расчету получается. Необходимо испытать, но без распоряжения директора не могу.
Поблагодарив калибровщика, парторг тотчас отправился к Ротову.
Ротов разговаривал по телефону.
— У тебя срочное дело? — спросил он Гаевого, кладя трубку.
— Срочное.
— Давай. Так и быть.
Гаевого покоробил тон, каким были сказаны эти слова. После того как парторга не оказалось среди награжденных, Ротов разговаривал с ним с подчеркнутой снисходительностью. Он не знал, что Гаевой сам просил секретаря ЦК вычеркнуть его из списка представленных к награде, считая, что год работы на заводе не дает ему права на орден.
— Разговор с полковником о новом профиле помнишь? — спросил Гаевой.
Директор нахмурился и отвел глаза.
— Эта тема уже исчерпана, — сказал он. — Я и ему и наркомату ответил, что прокатать не удастся.
— Нет, не исчерпана. На танковом заводе обработка нашего квадрата — самое узкое место.
— А ты что, на танковый перешел работать? — не преминул съязвить Ротов.
— Так ты не можешь или не хочешь прокатать?
— Не могу. Не освоим, — раздражаясь, заявил директор.
Парторг затянулся, медленно выпустил жиденький дымок. Его спокойствие не понравилось Ротову. «Начал планомерную осаду», — понял он.
— Какого ты мнения о Свиридове? — спросил Гаевой.
— Знающий, — нехотя отозвался Ротов, всем своим видом подчеркивая, что он не намерен заниматься праздными разговорами.
— Скромная оценка для такого работника. — Гаевой снова затянулся. — Так вот. Свиридов сделал вторичный расчет калибровки. Говорит — удачно. При первом расчете он ошибся.
— Ерунда. На бумаге все получается.
Гаевой дружелюбно улыбнулся.
— Давай проверим, попробуем. Я знаю, что это снизит выполнение плана по стану, но людям поможет.
Ротов вспомнил полковника, резко бросившего ему в лицо: «Будете катать!» — и свои телеграммы: «Прокатать не можем». Что о нем скажут в наркомате? И что будет с планом на стане?
— Это нелепая трата времени и средств, — категорически заявил он и, взглянув на часы, встал.
Гаевой не тронулся с места.
— Ты меня прости, но я Свиридову верю в этом больше, чем тебе.
— Ты вообще всем веришь больше, чем мне. — Ротов позвонил в гараж: — Машину.
— Безусловно, — согласился Гаевой. — Всем вместе верю больше. Так, может быть, подумаешь?
— Думал уже, — отрезал Ротов, наливаясь гневом, — и больше думать не собираюсь. — Он положил в карман папиросы, спички.
— Самолет никуда не отправил?
— В ЦК полетишь? К наркому? Хватит уже, налетался.
— Да не бесись! Хотел слетать с тобой на танковый. Убедился бы сам, какое там положение.
Ротов сделал решительный жест рукой.
— Никуда не полечу. У меня на своем заводе дел по горло.
Парторг грустно посмотрел на него, вздохнул.
— Что же, тогда приходи завтра на партком. Обмозгуем сообща.
— Заставить хочешь? Не выйдет! — запальчиво произнес Ротов.
— Не знаю, — устало отозвался парторг. — Там посмотрим. А вот это почитай на досуге, — он сунул Ротову в карман пиджака письмо строгальщика, полученное Первухиным.
Вопрос о помощи танковому заводу стоял на повестке дня первым, но Гаевой вынужден был перевести его на конец заседания, а потом снять совсем, потому что директор так и не пришел — уехал на известковые карьеры. Покончив с текущими делами, Гаевой отпустил членов парткома. Остались только приглашенные — Первухин, Свиридов и Мокшин.
— Так будете что-нибудь делать, товарищ парторг? Время идет, а мы — ни с места, — возмущался вальцовщик. — Кто в лес, кто по дрова…
— Завтра снова соберемся, — испытывая чувство неловкости, угрюмо ответил Гаевой и подумал: «Завтра, быть может, повторится то же самое».
— Все можно иначе сделать, без проволочек. Вот главный инженер — может приказать начальнику вальцетокарной изготовить валки, вот калибровщик — он сам знает, что ему надо делать, а вот, — Первухин ткнул пальцем себе в грудь, — вальцовщик, и не из последних. Моя бригада решила, не нарушая графика работы цеха, по ремонтным дням осваивать этот профиль.
Гаевой взглянул на Мокшина — тот недовольно поморщился.
— Не стоило бы обходить директора, — сумрачно сказал Мокшин и снял очки. — Распоряжение должно исходить от него.
Первухин заерзал на стуле, хотел что-то сказать, но удержался: видимо, решил послушать, что будет дальше.
— Но директор отказался дать такое распоряжение. А танковому заводу помочь нужно в кратчайший срок, — настаивал Гаевой.
Мокшин подумал и тут же вызвал начальника вальцетокарной.
Огромная машина с грохотом дробила стальными челюстями известняк. Казалось, она привлекла все внимание директора, который стоял, опершись на дрожавший барьер.
Но Ротов не видел ни камнедробилки, ни начальника известковых карьеров, несколько раз проходившего мимо него в надежде, что директор заметит и заговорит, — мысли его были заняты другим. «С мнением Свиридова нельзя не считаться — непревзойденный калибровщик. Но когда он ошибся? Сказав «нет» или сказав «да»? Вероятно, все же в первый раз. Значит профиль прокатать можно. Ох, и подвел, шельмец! Теперь уже Гаевой не отступится».
Ротов невольно нащупал в кармане письмо строгальщика с танкового завода и только сейчас представил себе с полной ясностью, что творится там. Работают по двенадцать часов без выходных и то не успевают. Вспомнил измученного майора, заснувшего в кабинете. «Придется осваивать профиль, — решил он. — Если не удастся — шкуру сниму со Свиридова, чтобы не мутил воду. А если получится?..»
Резко отодвинувшись от барьера, Ротов зашагал по площадке. «Если получится… тогда срам. Перед всеми в дураках окажусь. И в каких! Всем клялся: «Невозможно, сам проверял, сам подсчитывал». Ну, посмотрим еще, кто окажется прав».
Он прошел в будку дежурных мастеров, вызвал к телефону начальника вальцетокарной мастерской и приказал ночью приступить к изготовлению валков по калибровке Свиридова, пообещав премию, если задание будет выполнено досрочно.
Начальник вальцетокарной был человек с тактом. Он не сказал, что такое распоряжение уже получил от главного инженера.
Свалив с плеч тяжелый груз, просветлевший Ротов уже с иным настроением прошелся по площадке, тепло поздоровался с начальником карьеров, похвалил за работу, пожелал дальнейших успехов и уехал, оставив того в полном недоумении.
В ремонтный день бригада Первухина, выйдя на смену, быстро сняла валки на стане и установила новые с калибровкой Свиридова.
Когда раскаленная полоса металла легла на плиты, Свиридову показалось, что профиль удался, но,
