— Бабушка говорила о том, что в конце концов я подвел нашу семью.
— Если вам это не нравится, — упрямо возразила Мария, — почему же вы не измените свое поведение?
— Молодец, Мария, — с улыбкой заметила леди Минерва.
Оливер резко отвернулся к окну, а Минерва стала рассказывать истории одну за другой из детства Оливера. Мария не хотела поддаваться очарованию этих рассказов, но ничего не могла с собой поделать. Она смеялась, когда леди Минерва вспомнила, как Оливер упал в пруд перед Холстед-Холлом, когда пытался зачаровать рыбу на манер индийских факиров с их кобрами; старалась сдержать смех после истории о том, как Оливер выманил кусок пирога у Гейба, убедив того, что пирог может быть отравлен, и тот сам попросил, что бы Оливер попробовал его для проверки. Она едва не всплакнула, услышав, как Оливер бросился на обидчика маленькой Минервы.
Оливер, который защищал своих сестер, существовал и сейчас. Куда же делся тот безмятежный, но серьезный мальчик, о котором вспоминала миссис Пламтри? Братья и сестры Шарп не выказывали особой горечи от гибели родителей. Может быть, эта трагедия сильнее повлияла на Оливера, потому что он был старше? Или тогда случилось еще что-то?
Взглянув в окно, Мария поняла, что они уже в городе. Истории Минервы так увлекли ее, что она не заметила дороги. Карета встала в длинную очередь других экипажей на освещенной улице с чередой нарядных особняков.
— А, мы уже возле Фоксмуров. Так и знала, что тут будет пробка, — проговорила миссис Пламтри, потом обернулась к Оливеру: — Ну, я полагаю, ты собираешься произвести фурор в обществе, объявив о своей помолвке с мисс Баттерфилд?
— Ну разумеется, — ответил Оливер без всяких признаков былого раздражения, — Если, конечно, ты не захочешь сделать это сама. Мы с Марией будем только кивать и улыбаться.
Миссис Пламтри открыла было рот и тут же его захлопнула, а когда она все же заговорила, то произносила слова как будто с усилием, хотя Мария могла бы поклясться, что в глазах старой дамы мелькнул озорной огонек.
— Может быть, я действительно возьмусь за это сама. Бог знает, сумеешь ли ты это сделать должным образом.
— Вот и отлично, — согласился Оливер, но в его глазах читался вызов. К тому же он не сумел сдержать торжествующую улыбку, ибо полагал, что близок к победе.
В карете повисла напряженная тишина. И Оливер, и миссис Пламтри явно ждали, что другой отступится, но тут экипаж подтянулся к дверям, и обстановка разрядилась. Лакей развернул лесенку и открыл дверь. Оливер помог дамам спуститься.
Пока Оливер вел Марию к входу в особняк, она шепнула:
— Вы играете с огнем. Миссис Пламтри может довести дело до конца.
— Ни в коем случае, — так же шепотом отозвался Оливер. — Вы ее плохо знаете. Она ни за что не сделает объявления.
Мария оглянулась на миссис Пламтри и успела поймать улыбку у нее на губах, которую старая дама тут же стерла. Охо-хо… Как бы Оливеру не оплошать…
— Оливер… — начала она, но тут раздался голос Сслии:
— Оливер! Слава Богу, ты здесь! — Младшая сестра Оливера стояла на верхней площадке лестницы. На ее лице было написано острое беспокойство. — Иди выручай Гейба. Четуин тоже здесь. Они сцепились из-за той гонки. Оба в карточной комнате.
— О Боже, неужели Фоксмур пригласил этого идиота? — И Оливер поспешил внутрь.
Как только Оливер скрылся в доме, Минерва и Селия подскочили к Марии.
— Быстрее, пока он не вернулся…
К девушкам подошли братья — лорд Джаррет и лорд Гейбриел в сопровождении нескольких молодых людей.
— Лорд Гейбриел! — воскликнула Мария. — Ваш брат…
— Знаю, знаю. Пока его нет… — И он представил Марии своих друзей. Когда Оливер вернулся, она уже пообещала танцевать с каждым из молодых людей.
Увидев Гейба, Оливер сердито обратился к Селии:
— Это что, такая шутка?
Но девушка безмятежно заявила, что ошиблась.
— Пока тебя не было, мы представляли Марии наших общих друзей.
— Благодарю за заботу. — Оливер настороженно оглядел присутствующих, затем протянул руку Марии. — Пойдем, дорогая, я представлю тебя хозяевам и будем танцевать.
— Извини, старик. — Гейб встал между ними. — Но мисс Баттерфилд уже обещала первый танец мне.
Оливер с недоумением посмотрел на Марию.
— Не может быть!
Мария почувствовала себя виноватой, но тут же себя одернула. Это ведь он провел прошлую ночь в борделе! Это он так увлекся сражением со своей бабушкой, что даже не подумал пригласить ее танцевать. Пусть теперь пожинает плоды. И, гордо вздернув подбородок, она спокойно сказала:
— Ты не говорил, что собираешься танцевать со мной первый танец.
Оливер мрачно сдвинул брови.
— Тогда мы будем танцевать второй.
— Боюсь, что второй танец обещан мне, — сообщил Джаррет. — И вообще мне кажется, что у мисс Баттерфилд не осталось ни одного свободного танца.
Кровь ударила Оливеру в голову. Он в бешенстве крикнул:
— Черт подери, посмотрим!
Миссис Пламтри легонько ударила его веером.
— Оливер! Думай, что говоришь. Вокруг молодые леди. Это приличный дом.
— Наплевать. Она — моя не… — Он вовремя удержался. — Мария приехала со мной. Я могу рассчитывать хотя бы на один танец.
— Тогда тебе следовало пригласить ее раньше, — с лукавой улыбкой произнесла Селия.
Гейб подал Марии руку:
— Пойдемте, мисс Баттерфилд, я представлю вас хозяевам. — Повторение фразы старшего брата выглядело как насмешка. Гейб оглянулся на Оливера и посоветовал: — Старик, у тебя еще есть шанс, может быть, ты вытянешь ее имя на большой вальс.
Глава 18
— Я убью его! — прорычал Оливер, наблюдая, как Гейб уводит Марию. Остальные молодые люди в обществе Минервы и Селии тоже направились в бальный зал. Оливер остался в холле с бабушкой.
— Она ведь американка, — с легким презрением в голосе сказала бабушка. — А они понятия не имеют, как следует себя вести в приличном обществе. Это же не конюшня в колониях. Она и не подумала, что должна оставить танец для тебя. Хотя, должна заметить, ты и сам не торопился ее пригласить.
Оливер ответил ей мрачным взглядом.
— Я ее жених.
— Ну, ведешь ты себя совсем не как жених. Если вспомнить, куда ты ездил вчера вечером…
Оливер покраснел.
— Черт возьми, бабушка…
Она снова шлепнула его веером по руке.
— Понять не могу, откуда у тебя такие ужасные манеры.
— Да прекрати же! — Он отнял у нее веер. — От вас с Марией кто угодно убежит сломя голову.
Бабушка забрала у него веер назад.
