Судорожно сглотнув, он пробормотал:
— Наверняка когда-нибудь… захочу. А почему бы нет, Аннабел?
Она с грустной улыбкой покачала головой:
— Ох, Джаррет, ты ведь не об этом думал, когда делал предложение, верно? Что ж, я тебя понимаю. Ни один мужчина не захочет получить в дополнение к жене еще и ее сына, уже почти взрослого.
Джаррет насупился и пробурчал:
— Я вовсе этого не говорил. Не говорил ничего подобного. Что же касается твоего сына… У тебя было больше двенадцати лет, чтобы привыкнуть к его существованию, — а я должен привыкнуть за пять минут? И вообще мне кажется, что дело вовсе не в Джордже. — Он внимательно посмотрел на нее, потом вдруг спросил: — Знаешь, какая главная твоя проблема? Ты боишься рисковать. Ты каждый раз стараешься выбрать самый безопасный путь. И мою ставку ты приняла только потому, что была уверена в выигрыше. А если бы имела хоть малейшее сомнение, то ни за что бы не согласилась играть.
— Неправда! — воскликнула Аннабел.
— Неужели? — с усмешкой спросил Джаррет. — Почему же тогда ты не рассказала сыну правду о его рождении? Не рассказала потому, что боялась риска, боялась, что в результате все изменится. Да ты скорее кинешься в объятия дьявола, чем рискнешь довериться мне, и…
— Глупости! — перебила Аннабел. — Не болтай глупости. Поверь, Джаррет, я рискнула бы, если бы знала тебя получше, если бы ты рассказал о себе хоть что-нибудь. Но тебе такое даже в голову не приходит. Ты перечислил все практические соображения в пользу нашего брака, но ни слова не сказал о своем сердце.
Он со вздохом пробормотал:
— У меня нет сердца. Разве ты еще это не поняла?
— Мне кажется, ты просто не хочешь, чтобы оно у тебя было, — возразила Аннабел. — Ведь наипростейший способ уберечь сердце от боли — это притвориться, что его вовсе нет. — Она прижала ладонь к его груди. — Но я этому не верю. Не верю, потому что знаю, что не смогла бы полюбить человека без сердца.
Джаррет замер, ошеломленный ее словами. Нет-нет, не может быть. Она не могла его полюбить. Ведь любовь — это капкан, который губит людей.
— Дорогая, не говори так. — Он отстранил от своей груди ее руку. — Я хочу спать с тобой. Я хочу на тебе жениться. И я верю, что у нас с тобой получится хороший брачный союз. Более того, я знаю, что мы в состоянии решить все проблемы с Джорджем. Но не проси о большем. Мне больше нечего тебе дать.
Лицо ее исказилось, будто слова его причинили ей сильнейшую боль.
— Так кто же из нас боится рисковать? — спросила она. — Что ж, наверное, мне не следовало ожидать, что игрок выложит на стол все свои карты. Но ты должен понять, что я-то готова рискнуть, но только в том случае, если в обмен на свое сердце получу твое. На меньшее я не соглашусь.
Джаррет молча отвернулся и, собрав свои вещи, стал одеваться. Взглянув на Аннабел, он пробормотал:
— Тогда ты, наверное, права. Ничего у нас не получится.
После этих его слов воцарилось продолжительное молчание. Ему ужасно хотелось, чтобы Аннабел передумала и сказала, что все у них получится, что она выйдет за него замуж и разделит с ним постель — даже если не получит в обмен его сердце. И в то же время он прекрасно знал, что она ничего подобного не скажет. Уж если Аннабел приняла решение, то ни за что не передумает — в этом не было ни малейших сомнений.
Они молча одевались, и Джаррет, одевшийся гораздо раньше, помог Аннабел с корсетом и застегнул на ней платье. В какой-то момент ему вдруг пришло в голову, что сейчас он, наверное, в последний раз находится наедине с этой женщиной, в последний раз касается ее растрепанных шелковистых волос и вдыхает ее чудесный запах…
И он уже не пытался целовать ее, не пытался поцелуями склонить ее к браку. Ведь она сказала, что любит его, а он… Увы, он не мог сказать ей ничего подобного.
Тут Аннабел принялась закалывать свои роскошные волосы, а Джаррет, приблизившись к письменному столу, написал несколько адресов. Повернувшись к Аннабел, он протянул ей листок.
— Вот, возьми на всякий случай. Если сплетни дойдут до вашего города и ты все же решишься выйти за меня, ты сможешь найти меня по одному из этих адресов. Первый — моя холостяцкая квартира. Второй лондонский дом бабули. И последний — Холстед-Холл. Правда, в поместье сейчас никого нет.
Она взяла листок и, пожав плечами, тихо сказала:
— Спасибо.
— Ты завтра будешь здесь, на пивоварне?
— В этом нет нужды.
Он немного помолчал.
— Тогда… Значит, это прощание?
Она грустно улыбнулась:
— Полагаю, что да.
Он хотел поцеловать ее. Хотел обнять. Но ничего этого не сделал. Молча повернувшись, он направился к двери.
Когда он был уже у порога, она его окликнула:
— Джаррет…
Он замер на мгновение. Замер с надеждой в груди. Затем, повернувшись, пристально посмотрел на нее.
— Да, я слушаю.
— Спасибо тебе, Джаррет.
— За что?
— За то, что приехал сюда и помог моему брату. За то, что сделал мою жизнь светлее, пусть и на короткое время. И за то, что напомнил, как хорошо быть женщиной.
У него перехватило горло.
— Да, пожалуйста… — пробормотал он и тут же вышел за дверь.
Уже направляясь в гостиницу, Джаррет спрашивал себя: «А не совершаю ли я сейчас ужасную ошибку, уходя от нее? Может, Аннабел была права, когда сказала, что это именно я боюсь риска, боюсь отдать ей свое сердце?»
Нет-нет, наверное, он поступил правильно. Ведь если ему уже больно уходить от женщины, с которой переспал всего лишь несколько раз, то как же он будет страдать, если, отдав ей свое сердце, все же совершит ошибку, разочаруется в ней со временем…
Она сказала, что он боится рисковать. Но она не понимала того, что известно каждому игроку: когда риск слишком велик, рисковать не стоит. А сейчас был именно такой случай.
Все последующие дни Аннабел жила словно во сне — постоянно видела перед собой Джаррета и вспоминала их последний разговор. И с каждым днем она все больше укреплялась в мысли, что поступила правильно. Но по ночам, лежа без сна, думала совершенно иначе и ужасно сожалела, что не приняла его предложение?
И действительно, так ли уж важно было то, что он ее не любит, что рассматривает их брак как способ ее «спасти»?
Ведь с его стороны это было неким проявлением заботы, не так ли? Все эти вопросы она задавала себе по ночам.
Но с наступлением рассвета Аннабел снова приходила к выводу, что поступила правильно. Ведь у нее
