ничуть не хуже первого.
– Ка-а! – Поднял кружку гость.
– Ба-а! – хохотнул хозяин.
Когда опустел и этот кувшин, послали слугу на кухню – на нос, за пивом, выпили и его – тоже оказалось вкуснющее, как и все здесь.
Максим никогда в жизни своей так не пил, можно сказать – ведрами. А потому вдруг с ужасом ощутил, что язык ему уже давно отказывается повиноваться… как, впрочем, и все тело. И между тем сильно хотелось отлить – жидкости-то сколько выпили.
– Неб… Небамон, друг мой, где у в-вас т-тут туалет? – запинаясь, осведомился юноша.
Как ни странно, капитан его понял и, заботливо приподняв, под руку вывел на палубу. Ну ни фига ж себе! Макс заморгал глазами – уже близились сумерки, а оба корабля стояли у длинного каменного причала напротив какого-то квадратного сооружения с колоннами и странными статуями в виде людей с песьими головами.
– Не-а, Неб. – Спускаясь на причал по сходням, пьяно замотал головой Максим. – Я-а туда не пойду… там это… слишком людно. Я лучше тут, с мосточков…
Парень попытался было помочиться в воду, но все его попытки были тут же пресечены новым приятелем, с укоризной покачавшим головою:
– Э, шардан, шардан… Хапи!!!
– Да понятно, что Хапи. Ну, нельзя так нельзя. А где можно-то?
Проведя гостя за храм – да, похоже, сооружение с колоннами было именно храмом, а не каким-нибудь там складом или сельским клубом, – Небамон показал жестом на целый ряд завешенных разноцветными циновками кабинок, располагавшихся меж кустами акации и сирени. Кругом было так аккуратно, красиво и чисто, что Макс даже позавидовал – вот бы и у нас, в России-матушке, так. Так ведь нет! Все не так… Особенно туалеты где-нибудь в провинции. Да и в больших-то городах на некоторых вокзалах – прости господи!
Внутри кабинки стоял каменный стульчак и пахло вовсе не дерьмом, а каким-то навязчивым сладковато-кислым ароматом – может, специально так?
Сделав свои дела, Максим вышел на неширокую, идущую вокруг храма аллею и в ожидании Небамона принялся неторопливо прохаживаться между кустиками, любуясь великолепными статуями и колоннами.
И здесь, за углом, юноша чуть было не столкнулся с каким-то приземистым человеком со злым губастым лицом и черными курчавыми волосами. Человек этот был по виду совсем не похож на тех людей, что окружали Максима в последнее время: те в большинстве своем были высокие, красивые, с черными выразительными глазами, а этот… какой-то карлик, честное слово, только плечи уж чересчур широки, глазки маленькие, злые, так и бегают.
Ха! А вдруг он тоже издалека? Точно! Значит, может понимать по-английски!
Незнакомец, повернувшись боком, уже прошел мимо, бросив на Макса полный презрительного безразличия взгляд… Юноша догнал его в два прыжка!
– Эй, эй, господин, сорри! Плиз… Ду ю спик инглиш?
О, каким цепким оказался взгляд!
Незнакомец обернулся тут же, словно бы ждал нападения! И, не говоря ни слова, выхватил из-за пояса широкий блестящий кинжал!
– Ну, чего вы так-то? Я же просто спросил!
– Тенерех! – отрывисто произнес курчавый и, такое впечатление, кого-то позвал…
Ну еще бы…
Максим и сообразить ничего не успел, как на него навались сразу трое или даже четверо. Сильные молодые парни, вовсе даже не пьяные… В отличие от Макса!
Сбили с ног, пнули пару раз по ребрам, заломили руки…
– Шардан! – наклонившись, негромко произнес курчавый. Что-то спросил. Потом кивнул, будто бы разговаривая сам с собою: – Шардан…
Убрав кинжал, деловито пощупал Максовы мускулы и, удовлетворенно кивнув, махнул рукой парнягам – те ловко скрутили пленнику руки и куда-то поволокли прямо через кусты.
– Эй, эй! – пытался протестовать юноша. – Вы не очень-то! Я гражданин России! Я буду жаловаться… я…
Недалеко от пристани его швырнули в легкую тростниковую лодку, парняги навалились на весела – а того, кучерявого, не было, видать, где-то шлялся, гадюка подколодная! И черт дернул Макса заговорить с ним по-английски! Может, он из Аль-Каиды?! Ненавидит американцев, англичан и всех прочих. Сейчас вот – захватил Максима в заложники. И поделом! Сам виноват. Нечего пить столько.
Лодка ходко шла вниз по течению, правда недолго. За излучиной на фоне темно-голубого вечернего неба возникла вдруг черная тень корабля. Высокие крутые борта, заостренный нос, и вообще весь какой-то хищный, вытянутый облик свидетельствовал, пожалуй, о том, что это судно было куда быстроходнее корабля капитана Небамона. И куда вместительнее.
Последнее Макс заметил уже позднее, когда его грубо швырнули в трюм.
– Вы за это ответите! – снова закричал юноша. – Я буду жаловаться в ООН!
Это не он сейчас говорил.
Хмель.
Глава 5
Черная земля. Хека хасут
И ангел, грешника терзая беспощадно,
Разит несчастного своей рукой громадной,
Но отвечает тот упорно: «Не хочу!»
Бежать! Бежать!
Немедленно бежать!
Максим пошевелился, стараясь освободить руки от пут, – похоже, не так уж и крепко его связали. В трюме было темно и душно, чьи-то горячие тела – таких же пленников? – сжимали парня со всех сторон, кто-то надсадно кашлял, кто-то сопел, кто-то плакал. Ничего не разберешь. Подождать до утра? Хоть что-то выяснить? Или все же попытаться, чего зря время терять? Ну конечно попытаться, что за вопрос?!
Юноша дергал связывающие руки веревки с такой силой, что заныли запястья. И все ж таки путы ослабли, так что можно уже было осторожно освободиться. Ага… Если считать, что здесь – трюм, тогда люк наверняка наверху. Как только к нему подобраться – ползти прямо по людям? А иначе никак!
Не обращая внимания на бурчание и недовольные возгласы, Макс поднялся на ноги – не так тут было и высоко, он даже вынужден был пригнуться – и, вытянув руки, принялся тщательно ощупывать потолок, точнее сказать, верхнюю палубу, но снизу. И нашел, нашел-таки края люка, запертого снаружи при помощи какой-то палки. Вот ее и вытащить… вот она, вот…
Сделав маленький шажок вперед, парень споткнулся о чье-то тело и упал, вызвав рев недовольства. Люк тут же открылся, пахнуло свежим ветром, и над головами притихших пленников засияли далекие желтые звезды.
Заглянувший вниз воин с коротким копьем в руках что-то злобно произнес – видимо, выругался – и, оглянувшись, подозвал товарищей. Подошли сразу четверо – в трюм опустили лестницу, спустились и принялись щедро раздавать удары палками. Максу тоже сильно досталось по ключице. Пленники застонали, но тут же притихли, быстро сообразив: чем больше шума, тем дольше продолжится экзекуция. Погрозив на прощание кулаками, воины вылезли обратно, с силой захлопнув за собой люк.
– Ш-шарданн!!! – с неожиданной злобой прошептал кто-то.
Макс, конечно же, догадался, о ком идет речь. О нем, о ком же еще-то? Ну, надо же, вот и кликуха появилась – шардан. Интересно, они что, всех европейцев здесь так называют? В целом Макс не особо отличался от здешних – почти такой же смуглый (нет, все-таки, конечно, посветлее), черноволосый, вот только серо-голубые глаза да и черты лица тонкие, европейские. Впрочем, и у местных встречались подобные лица, взять хоть, к примеру, Тейю. Тейя. Где ж ты теперь? И почему скрылась? Кстати, как только
