– Что с колесницами?
– Целы. Но вражеские лучники поразили коней. Осталась лишь одна упряжка. Для тебя, командир!
– Нет! – Максим упрямо передернул плечами. – У меня есть идея получше. Мы пустим эту колесницу к камышам – отвлечь врагов, сами же в это время – бегом, как можно быстрее – скроемся во-он в тех зарослях. А потом спустимся к реке. И будем пробираться вплавь.
– Как скажешь, командир. – Сенмут усмехнулся. – Пойду распоряжусь насчет колесницы.
Он быстро уполз в темноту, и Максим оглядел оставшихся воинов – молодых парней, почти еще совсем мальчишек. У одного, самого юного, со смешно оттопыривающимися ушами, что-то блестело в руке. Труба! Черт побери, труба!
– Ты трубач?
– Да, господин.
Макс улыбнулся:
– Тогда труби, парень, труби как можно громче! Быть может, нас услышат не только враги.
Резкий вибрирующий звук ворвался в ночь ржавым тоскливым воем, мерзким и громким. Макс улыбнулся: сейчас самое главное – чтобы погромче.
И тут же в полусотне шагов заржали лошади: Сенмут направлял колесницу.
– Вперед, парни! – тихо скомандовал молодой командир. – Во-он мимо тех развалин. Будьте осторожны – оттуда могут стрелять. Правда…
Услыхав донесшиеся от развалин крики, Максим улыбнулся: Каликха и его воины знали свое дело.
Послышался топот копыт – это мчалась, отвлекая врагов, единственная боеспособная колесница.
– Вперед! Да… мне помогите кто-нибудь.
Двое воинов, взяв на руки своего командира, пригибаясь, побежали к зарослям. Загромыхала позади колесница. Кто-то выкрикнул громкий боевой клич. Максим обернулся…
Сенмут!
Прячась за укрепленным на передке щитом, тот стоял в несущейся на невидимых врагов колеснице, зажав в левой руке поводья, в правой же руке его ярко пылал факел – небольшой запас их был взят копьеносцами.
– С нами Амон!
Управляемая Сенмутом колесница, подпрыгивая на ухабах, понеслась на засаду, раздавался громкий клич. Сразу несколько стрел попали вознице в грудь, колесница перевернулась на полном ходу! Полетел в камыши факел… И те вспыхнули жарким оранжевым пламенем, словно только того и ждали.
Темные тени врагов в ужасе бросились прочь, в развалинах послышались торжествующие крики. Максим прислушался: славили Амона, и улыбнулся – свои!
Впереди блеснула река, но камышовые заросли, которые еще нужно было пройти, уже не казались спасением – бурно разрасталось пожирающее все вокруг пламя!
– Каликха! – громко закричал Макс.
Молодой воин – тот самый смешной трубач – снова затрубил. Ух, и мерзкие же звуки издавал его инструмент!
И – о, боги! – в ответ ему послышался точно такой же быстро приближавшийся звук. Кто-то скакал в ночи… Свои? Свои! Кто же еще-то?
– Идем навстречу! – быстро распорядился Максим.
И оглянулся на развалины. Оттуда уже не стреляли. Ага! Вот снова послышался клич… Вот кто-то выбежал… Вот он уже здесь… Черное лицо, сверкающие белки глаз, зубы…
– Каликха!
Макс радостно обнял приятеля:
– Как там?
– Мы убили лучников, командир. Но погибли и наши. – Чернокожий воин тряхнул головой. – И все же к ним идет подмога. Надо уходить, командир.
– Я знаю. Уходим.
Пара воинов сменила тех, кто тащил на себе Макса.
– Клянусь Осирисом, нелегко чувствовать себя обузой, – пошутил молодой человек. – Жаль Сенмута.
– Что с ним?
– Погиб. Светлая память! – Максим приподнялся, опираясь на плечи парней. – Славные воины Амона! Постройтесь: легковооруженные – вперед, щитоносцы – позади. Лучники – сбоку. Держать строй! Уходим! Трубач, труби!
И снова омерзительный резкий звук пронзил небо. И снова ему отозвались. Уже здесь, впереди, рядом. Кто-то скакал… Колесницы!
– Хей-гей, слава Амону!
– Амону слава!
Максим всмотрелся во тьму… впрочем, восточный край неба уже алел, растекался зарей.
– Черт побери… Ах-маси! Ах-маси, ты ли это, клянусь Амоном?
Юный вельможа радостно потрясал копьем на передней колеснице:
– Я, Джедеф, я! Мы услыхали трубу и подумали, что нужна помощь!
– Здесь слишком много врагов.
– Одну колесницу я послал к Усеркафу. Подмога явится скоро.
– Слава богам! – обрадовался Макс. – Теперь мы сможет отбить тела наших павших и предать их достойному погребению. Сенмут… Несчастный Семут…
– Что с ним?
– Он погиб. И тело его может сгореть… как и тела других.
Ах-маси передернуло:
– Клянусь соколом Гора, я не допущу этого!
Утреннее солнце уже золотило дальний край неба, мягкая лазурь рассекала тьму, и ладья великого Ра начинала свой дневной путь. Только еще начинала.
Далеко впереди на берегу реки что-то блеснуло. Потом еще и еще. Максим улыбнулся: то явно была золоченая голова барана на штандарте Амона. Свои! Значит, успели…
– Хорошо, что ты додумался направить оставшиеся колесницы отдельно, – с улыбкой произнес Ах- маси.
Глава 13
Зима 1554 г. до Р. Х. (месяцы Мехир и Фаменот сезона Переш)
Черная земля. Враг
Что с вами, военачальники мои, войска мои и мои колесничие?
Кто? Кто же этот скрытый враг? Он явно был, без него ну никак не обошлось – противник точно знал о колесницах и устроил засаду. И если бы Макс не сообразил, что делать, если бы не явившаяся вовремя подмога, если бы не оставшиеся колесницы… Четыре колесницы уцелели, а это означало, что враг о них не знал. А кто знал? Тот, кто был тогда в штабе, при обсуждении рейда. Сам Усеркаф с заместителем, желчным Панхаром, Макс-Джедеф, Ах-маси, сотники и жрецы. Многовато получается осведомленных. Что же теперь, подозревать каждого?
Панхар это и предложил, и Усеркаф вынужден был согласиться. Правда, в воинских делах сейчас установилось затишье – в ожидании окончания жатвы никто не предпринимал активных действий. Война войной, а хлеб хлебом – на голодный-то желудок немного навоюешь.
Хоть в одном повезло – у Максима оказался не перелом, а сильный вывих, который быстро вправил помощник старшего жреца Усермаатрамериамона, хмурый и неразговорчивый Хапиур. Дернул, прочитал какой-то заговор, помазал несколько дней мазями – и все как рукой сняло, даже и опухоли не осталось. Воистину медицинское искусство народа Черной земли было выше всяких похвал! А может, этим людям все же помогали боги?
Поисками предателя занимались те, кому это было положено по обязанностям, – Панхар и старший жрец Амона, исполнявший при командующем Усеркафе нечто вроде роли комиссара времен Великой
