– А ты, Шеду? Что ж ты упал на землю, словно бурдюк? Воистину, правильно тебя и назвали Шеду – «бурдюк»!
– Дай, дай им!
– Ну и молодежь пошла! Веселятся, вместо того чтобы заучивать священные книги и гимны! Вот в наше время совсем по-другому было. Мало их, видно, бьют, надо бы больше. Воистину, верно сказано: уши мальчика на спине его и внемлет он, когда бьют его!
– Да ну тебя, Джед! Разворчался.
Пошатавшись по рынку, Макс некоторое время тоже наблюдал за подростками, а затем, улучив момент, подозвал к себе тех, что показались ему посмышленей. Без лишних слов вытащил из сумки браслеты:
– Заработать хотите, парни?
Ух как загорелись у мальчишек глаза! Максим даже улыбнулся:
– Вижу, что хотите. Вот вам бусины и браслет. Второй получите, когда к великому лекарю и магу из Иуну Джедефу-несет-ра, что поселился в «Доме повешенного», что с кошками на воротах, придут желающие избавиться от любовных недугов! Ну, те, что несчастны в любви. Поняли задачу?
– Поняли, господин! Лекарь в «Доме повешенного». Хором будем славить тебя по всему рынку.
– По одному рынку – мало.
– Еще и на всех улицах, и на пристани.
Договорившись с мальчишками о нехитрой рекламе, Максим прикупил – сиречь обменял на оставшиеся бусины – три крупные жареные рыбины и булочки, после чего, довольный покупкой, вернулся домой, где быстренько организовали обед. Вино и пиво в доме имелись, о том Ах-маси, точнее, матушка-царица и жрец Усермаатрамериамон, позаботились заранее.
Вечером не успел Максим ополоснуть после жирной рыбины руки, как в ворота от всей души забарабанили кулаками. Прибежали мальчишки с рынка, коих «великий маг и лекарь Джедеф» тут же охолонул надменно-невозмутимым взглядом:
– Ну? Где же больные?
– Они придут, придут завтра же с утра, о великий лекарь, о том многие сказали нам и спрашивали твой адрес.
– Вот когда придут, тогда и поговорим об оплате. Хотя… – Максим неожиданно улыбнулся. – А ну, зайдите-ка во двор. Во-он тут, у пруда, присядьте.
Мальчишки послушно уселись – смешные, с бритыми головами и оставленными сбоку разноцветными прядями волос, этакими заплетенными в тоненькие косички чубчиками, вернее, дредами.
– Я не только маг и лекарь, а еще и писатель, – важно заявил им Макс. – Собираю и записываю разные страшные и невероятные истории. Не слышали ничего подобного?
– Не…
– Жаль. Я бы хорошо заплатил. Как услышите – приходите. Пока же, так и быть, вот вам браслет, один на всех. Ха, интересно, на что вы его потратите?
– Я куплю вкусного вина! А я – пива! А я – красивое ожерелье! – наперебой закричали юные гости.
– Подарок учителю не забудем! Чтобы был милостив к нам во имя Амона.
– Воистину, ты верно сказал, Хори!
Хори – пацан лет двенадцати с узким лицом и хитроватым взглядом – приосанившись, поправил на шее ожерелье из зеленых камней и подмигнул приятелям:
– Поистине, слушайте, что я говорю! Получив подарок, учитель долго не будет бить нас палкой.
Вежливо простившись с «лекарем», гости ушли, оглашая округу веселыми воплями и смехом. Максим поскреб подбородок, соображая, что ему лучше сейчас сделать – подняться к Ах-маси и Тейе на крышу или вначале искупаться в пруду? И тут снова услышал стук. На этот раз не очень громкий, но настойчивый, быстрый.
И кто бы это мог быть?
Молодой человек подошел к воротам, справедливо полагая, что для таких дел лучше бы иметь привратника.
– Господин! – В приоткрывшуюся створку прошмыгнул тот самый смышленый мальчишка, Хори. – Ты спрашивал о разных странных или нелепых историях?
– Спрашивал, – ухмыльнулся «лекарь». – А ты их знаешь?
– Кое-что.
– Что ж раньше не сказал? Ах, понимаю – не хотел делиться с другими.
– Я и так с ними уже достаточно поделился, – с неожиданной злостью отозвался Хори. – Что бы они вообще без меня делали! Так ты готов платить за истории, господин?
– Сначала послушаю сами истории.
– Ха!
– Не хочешь – не рассказывай. – Макс лениво повел плечом. – Я тебя за язык не тяну, клянусь Хором!
– Ой, господин, – с неожиданным испугом замахал руками мальчишка. – Почему ты клянешься моим покровителем?
– Потому, – вполне исчерпывающе ответил «маг» и, кивая на стоявшую у стены дома скамеечку, спросил: – Так что, рассказывать будешь?
– Буду, – решительно сказал Хори и в знак согласия уселся, заложил ногу за ногу, шмыгнул носом. – Ну, слушай, господин.
Максим постарался придать лицу серьезное выражение и царственно махнул рукой – мол, продолжай, слушаю.
– Так ли было или все врут, не знаю, – негромко начал мальчик. – А только еще совсем недавно жили со мной по соседству две красивые девчонки, Навия и Тамит. Тамит – дочка чесальщика шерсти Панхара, а Навия, ее двоюродная сестра, к ним перебралась из деревни, ну, после прошлогодней засухи, когда все ее родичи там умерли. Жили они жили, а потом семейство разорилось, Панхара продали за долги в рабство, и семью его… девчонок тоже должны были продать, да те как-то вдруг исчезли.
– Так сбежали! – перебил Максим. – Тоже мне история. Чего ж в ней такого страшного или невероятного?
Хори покачал головой:
– О, выслушай до конца, господин. Их сосед, господин Сенуфер-ра – богатый владелец коровьих стад – давно уже обещал взять их к себе в служанки. Он хороший человек, несмотря на то что богат, добрый и веселый, и девчонкам было бы у него не так уж и плохо, клянусь Хором, уж куда лучше, чем у Панхара, который частенько-таки их поколачивал, а Навие так один раз за какую-то провинность раскровянил всю спину воловьей плеткой. С чего бы им куда-то бежать, когда и тут было бы неплохо? А что с беглянками делают – известно. Тем более девчонки-то неплохо плясали – уж всяко могли не тужить у Сенуфер-ра.
– И все равно, мутная какая-то история, – усмехнулся «маг». – Что еще поведаешь?
– Многие у нас пропадают! Ну, я имею в виду не только девчонки даже, но и парни – все в основном из бедных семей. И знаешь, что скажу, господин: я видал Тамит и Навию как раз перед самой их пропажей – они беседовали на рынке с одним молодым парнем, жрецом из храма Хатхор. Никто его здесь у нас не знает – храм-то за рекою, я узнал, потому что в том храме был. Пытался я привадить к себе одну девушку, а Хатхор ведь богиня любви, думал – поможет. Не помогла. А я ведь все сделал, как сказали жрецы, и…
– Давай-ка ближе к жрецу. Что за жрец такой и о чем он с твоими знакомыми девушками шептался?
– Говорю ж – жрец из храма Хатхор, что за рекою. А о чем шептался – не знаю, но только после этого разговора девки и сгинули.
– Так, может, они теперь при храме!
– Может. Только говорят, там вовсе нет жриц. И я не видел. А еще говорят, что иногда воды Хапи – как раз пониже храма Хатхор – становятся красными от крови!
– Красные они от ила, а не от крови, – усмехнулся Макс.
– А вот и не от ила, клянусь Хором! – Хори потряс головой. – От ила вода когда красная делается? С началом сезона Ахет – а до того еще почти месяц. А красную воду рыбаки две недели назад видали, шептались потом на пристани. Не зря ведь! Много, много людей в последнее время пропало, господин.
