– Вон! – не отрываясь от еды, один из гребцов кивнул на коренастого мужчину в длинной щегольской схенти с узорчатым передником и в небольшом зеленом парике из волокон пальмы, сидевшего чуть в стороне от всех, на постеленной прямо в траве циновке.
– Ты – кормщик Серенхеб, уважаемый?
– Я-то кормщик. – Серенхеб поставил на землю кувшин и с интересом посмотрел на юношу. – А вот ты кто таков и что тебе от меня надо?
– Я слышал, ты ищешь управителя грузов? – широко улыбнулся Максим.
– Управителя грузов? Нет, такой мне не нужен.
– Не нужен?! Значит, мне сказали неправду.
– Я ищу знатока в камнях. Не на сезон. На один, может, на два рейса.
– Меня бы это вполне устроило.
– Так ты знаешь толк в строительном камне? – Кормщик посмотрел уже куда более заинтересованно. – И согласен наняться на пару рейсов?
Юноша перевел дух:
– Ну конечно согласен, иначе б не подходил.
– Хе-хе-хе-е-е. – Потерев руки, Серехеб поскреб подбородок и кивнул на место подле себя: – Присаживайся. Сперва спрошу тебя кое о чем. Вот ответь-ка, где берут самый лучший известняк?
– В каменоломнях Ра, разумеется, – припомнив слова Итауи, с ходу отозвался Максим. – Он там самый прочный и белый. Кстати, и здесь, в горах под Уасетом, – тоже очень неплохой.
– А где взять камень мери?
– В Оне. Там он глубоко-красный. Очень подходит для статуй.
– А гранит?
– Смотря какой. – Молодой человек улыбнулся. – Розовый, серый, черный?
– Хм… Допустим, розовый!
– Тогда – на островах Сатит и Сенмут. Там его вдоволь. Что же касается алебастра, то я бы посоветовал каменоломни Хатнуба, а песчаник… песчаник лучше брать южнее, к примеру…
– Достаточно! – довольно махнул рукой Серенхеб. – Клянусь Гором, ты не зря сказал, что разбираешься в камне. Я беру тебя, и, быть может, даже не на два рейса! Однако сойдемся ль в оплате?
– Думаю, что сойдемся. Но… – Максим обернулся и махнул рукой. – Со мной моя жена, она хочет навестить своих родичей на юге. Нельзя ли ее взять с собой?
– Красивая у тебя жена, – посмотрев на стоявшую невдалеке Тейю, ухмыльнулся кормщик. – Так и быть, возьму и ее. Но только за твой счет, идет?
– Идет!
– Тогда за первый рейс – шесть дебенов меди! Отходим прямо сейчас.
Шесть дебенов меди за рейс, конечно же, маловато, но беглецам не из чего было выбирать. Барка плыла на юг – и им нужно было туда же. Отыскать войско, знакомых военачальников, друзей и жрецов. Хоть что-то для себя прояснить… и выяснить судьбу царицы-матери. Что-то не очень-то верилось Максу в ее столь затянувшееся паломничество.
Солнце уже поднялось и ярко сияло над кронами деревьев. Умиротворенно покачивались у причала барки. За кустами, в тени, завтракали гребцы.
Глава 17
Купальщицы
И яства сладкие —
Мне соли солоней,
И вина сладкие —
Гусиной желчи горше.
Зачем им нужно было на юг? Только ли за войском? Наверное… Скорее всего. Но быть может, там же, на юге, отыщутся и следы матери? Максим почему-то в это верил, даже предчувствовал. Не зря ведь по времени все совпало – уход войска и странный отъезд царицы. Как она могла добровольно отправиться в паломничество, оставив трон неизвестно на кого? Ясно – никак. Значит, отправили, увезли из Уасета, чтоб не мешала. Не мешала чему? Захвату власти? А именно это и происходит, коли уж такая одиознейшая личность, как Сетнахт, свободно разгуливает по дворцовому саду! А Сетнахт – это хека хасут, захватчики! Их царь Апопи, весьма потрепанный ударами так несвоевременно погибшего Ка-маси, спит и видит, как бы восстановить былую власть над всей Черной землей. А сделать это можно лишь двумя способами – военной силой или предательством вкупе с самым черным колдовством! Последнее как раз вот сейчас и происходит, в этом нет никаких сомнений, что же касается военной удачи и силы – они уже давно не на стороне захватчиков. Только предательство! Только черное колдовство! Вот единственные силы, способные удержать ускользающую от хека хасут власть. Итак, кто же предал? Кто-то из высокопоставленных царедворцев-чати? Скорее всего тут ниточки тянутся на самый верх. А жрец Усермаатрамериамон, по всей видимости, ни при чем, иначе бы тоже ошивался во дворце, а ведь его там нет – именно так говорил похотливый пес Сетимес.
– Да, именно так он и сказал, – поддакнула Тейя. – Верховный жрец Амона, мол, сопровождает в паломничестве великую царицу-мать.
Максим, опустив голову, посмотрел в воду. Эх, мама, мама… С отцом все нормально… и даже, похоже, нормально с Максимом… с тем Максимом, который… В общем – там все хорошо. Но вот здесь…
– Ну, не грусти, не надо. – Тейя ласково провела по волосам мужа. – Верь – все устроится! Прорвемся!
– Прорвемся, – подняв глаза, улыбнулся юноша.
Грузовая барка кормщика Серенхеба, оказавшегося на поверку не таким уж и суровым, подняла на рогатой мачте вытянутый прямоугольный парус и неспешно поплыла вверх по реке к югу. По обеим берегам Хапи из земли тянулись нежно-зеленые росточки – первые всходы. Земледельцы, согнувшись, выпалывали сорняки, голые дети отгоняли палками птиц. Когда барка, обходя отмель, проплывала вблизи берега, можно было расслышать песни. Вот как сейчас:
– Что-то они не ту песню поют, – подойдя к высоко поднятому носу барки, пробубнил кормщик. – Какую-то неправильную. До жатвы- то еще месяца полтора-два.
– Так они заранее, – обернувшись, улыбнулся Макс. – Что, уважаемый Серенхеб, ты решил сам проследить за тем, как мы пройдем мели?
Кормщик скупо улыбнулся:
– Клянусь Птахом, свой глаз, он свой глаз и есть. А что там намеряет шестом этот Шеди? Знают одни боги.
– Ой, ну уж ты и скажешь, дядюшка! – не оборачиваясь, откликнулся Шеди – юноша лет шестнадцати, племянник кормщика, которого тот учил своему нелегкому ремеслу. – Я в этих местах все мели знаю!
– Знал, ты хотел сказать, – хмыкнув, заметил Серенхеб. – Те мели, что ты знал, остались в прошлом году, в прошлом разливе, а ныне разлив другой, другие и мели. Смекаешь?
– Смекаю, дядюшка.
– Так вот тогда не болтай, а смотри в оба да почаще промеряй дно!
– Промеряю.
Ббуххх!!!
Барка вдруг дернулась, ткнувшись носом в песчаную преграду, да так, что корабельщики едва не попадали в воду.
– Давай, давай, отталкивайте! – ругаясь, заорал Серенхеб. – Работайте, парни, иначе не видать нам оплаты, клянусь Птахом! Парус! Спускайте парус!
Матросы забегали, упираясь шестами и веслами в дно, часть гребцов спрыгнула в воду, навалясь всей
