– Конечно, слыхал, господин. – Бата поклонился. – Это же «красный лобан» – любимая пытка жрецов Баала и Сета. Я и сам прекрасно умею проделывать такую штуку. Воистину это не просто… Ой, господин! Я, кажется, хвастаюсь…
– Ничего, Бата. Значит, говоришь, «красный лобан»? Любимая пытка жрецов Сета… Сетнахт?! Но каким образом он… Да ведь проникал же он уже в девятнадцатый век, почему бы не объявиться и сейчас, в двадцать первом? И все же – слишком уж невероятно… Хотя – почему слишком?!
Тот молодой парень с бульвара Эдгара Кине, спекулянт картинами, помощник Якбаала… Как же его звали-то? Месье Пико? Месье Пике? А, черт, не важно! Лишь бы сейчас найти, вспомнить адрес…
– Нам туда, – поворачивая к площади, Максим показал рукой направление. – Пойдем сейчас на метро.
– На чем?!
– Мм… на железной змее!
– О всемогущие боги! – не выдержав, прошептал враз побледневший от ужаса Бата.
Впрочем, в метро он не оплошал – не блевал, а стоял у дверей, чинно держась за никелированную стойку. Можно было бы, конечно, и сесть – места имелись, да мальчишка и представить себе такого не мог – сидеть в присутствии царствующих особ! Ну, разве что прикажут.
А Максим на этот раз ничего никому не приказывал – не до Баты, честно говоря, было. Сидел, думал. Чувствовал – нельзя так оставлять это убийство, нельзя! Не зря ведь так горел под рубашкой сокол! И сейчас еще не очень остыл. Молодой человек украдкой потрогал амулет – теплый. Поезд вынырнул на поверхность, пересекая по мосту Сену, и Макс невольно повернул голову – полюбоваться башней. Скосил глаза на Тейю – та тоже смотрела, широко открыв глаза. Видала ведь в прошлый раз, и все же… Что же касается Баты, то того, как верного телохранителя, больше занимали пассажиры. Ух, с какой ненавистью он посматривал на бедных негров! Хорошо, Максим строго-настрого запретил ему бросаться на людей, а то б недалеко и до беды – цептеровский кухонный нож – вещь опасная, особенно в умелых руках мальчика- убийцы из банды «Лапы Себека».
Патлатый старик в старом пиджаке и черной велюровой шляпе, войдя в вагон, растянул аккордеон, наигрывая «Сьель де Пари». Макс вытащил из кармана мелочь, дождавшись конца мелодии, протянул музыканту. Тот поклонился:
– Мерси боку.
В кармане пиджака старика торчала газета, Макс машинально протянул руку:
– Свежая?
– Сегодняшняя, месье. Пожалуйста, берите! Интересуетесь новостями?
Молодой человек ничего не ответил, да и старик поспешно вышел на бульваре Гренель.
Честно сказать, Максима не очень-то интересовали новости – скорее число. Все как-то недосуг было узнать поточнее… ага… 27 мая. А год… Почти год прошел с того момента, как он, Макс, исчез в переходе на станции метро «Данфер Рошро». Значит, что же… Получается, он… то есть не он, а тот Максим, который по-прежнему жил здесь, в этой эпохе, снова очутился во Франции – вероятно, приехал на соревнования. Именно так и выходило по словам отца. Наверное, интересно было бы встретиться, поговорить… А кто тот Максим ему? Брат-близнец? Зеркальное отражение? Скорее всего – второе. Да, отражение. Только теперь вряд ли зеркальное. Здесь прошло меньше года, а там, в Египте, – три. И фараон Ах-маси – вполне взрослый двадцатилетний парень, а не семнадцатилетний юноша, каким когда-то появился в Черной земле. Отец семейства и великий царь, повелитель великой страны, несущий полную ответственность за ее благополучие и безопасность. Между прочим – довольно тяжелое бремя.
Сокол! Кто же убил и пытал Петосириса?
Квартира контрагента Якбаала на бульваре Эдгара Кине оказалась пустой! Мало того – она носила следы веселого разгрома, да и входная дверь оказалась не запертой, точнее – взломанной. Ящики из стола и бюро были вытащены, по всем двум комнатам разбросаны какие-то бумажки, одежда, мусор. Компьютерный монитор валялся под столом – видать, уронили в спешке. Все, буквально все перерыто: шкафы, буфет, даже постель. Видно было по всему – здесь что-то искали, и Максим подозревал что именно. Амулет! Волшебный сокол! Теперь это стало ему окончательно ясно – хотя, конечно, в жизни бывают всякие совпадения, но… Сердце вещало, и сокол на груди оставался теплым!
Наклонившись, Максим поднял с пола почтовую карточку. Послана год назад из Живерни. От какого-то Гусмана или Гюсмана. Та-ак…
– А ну-ка поищите кругом вот такие вещицы, – фараон показал открытку, – ну или вот такие…
Он взял со стола разорванный конверт. Картье Жан Расин, Кан, 4000.
– Вот, я еще нашла! – протянула открытку Тейя.
Шербур. Авеню Генерала Леклерка.
– И я нашел, господин!
Снова Кан. И тот же адрес – квартал Жана Расина.
– И вот еще…
Опять Шербур. Снова Кан. Живерни.
А хозяин квартирки вел обширную переписку! Странно – это в наше-то время, когда есть электронная почта. Странно.
Что, если включить компьютер? Монитор, кажется, целый… Ага, включил… Монитор-то целый, а вот системный блок… Винчестер просто выдран! Интересно, зачем? Если нужна информация, так можно было бы просто посмотреть… если все данные не защищены каким-нибудь хитрым паролем.
– Вот…
Еще открытки. Все поздравления с какими-то праздниками. В основном из Кана. Квартал Жана Расина – это адрес почты, а кто посылал открытки – попробуй узнай! Хотя, конечно, городской квартал не может быть очень большим, но… В Кане тысяч пятьдесят живет – точно.
Что ж, Кан так Кан – похоже, здесь больше всего открыток именно оттуда.
Сунув карточки с разными адресами в карман, Максим махнул рукой своим спутником, и они быстро покинули дом. Внизу, во дворе, немного задержался с Тейей, дожидаясь Бату – наверное, приспичило парню.
Мальчик-убийца появился через несколько минут с самым серьезным видом.
– Эй, эй, не кланяйся! Докладывай, что ты там хочешь сказать?
– В этом жилище кровь, господин. Там, за ложем, бурые пятна.
– Кровь?! А ты случайно не обознался?
– О, нет, господин. Крови я повидал много.
– Не сомневаюсь. – Максим раздраженно махнул рукой – дело, кажется, становилось все более запутанным и опасным.
Может, бросить все да вернуться поскорее обратно? Ага… А сокол? Если амулет Якбаала окажется в руках посланцев хека хасут…
В Кан! Немедленно в Кан. А потом – в Шербур, в Живерни. Хотя бы пару недель потратить на поиски Якбаала… хотя бы пару недель. Якбаал… Он говорил как-то, что хочет поселиться в Нормандии – климат, мол, подходящий, да и вообще – там и яблоки, и кальвадос, и живописцы великие творили – Буден, Моне…
Нижняя Нормандия. Поезда идут с Сен-Лазара… А что, если и те, кто посещал эту квартиру на Эдгара Кине, тоже пришли к такому же выводу? И если они из прошлого, то очень может быть, что знают в лицо фараона или его супругу. Может, это вообще кто-то хорошо знакомый – тот же Сетнахт.
Максим резко остановился напротив витрины какого-то магазина, всмотрелся. Вроде бы люди как люди, вполне современные. Ну, чуть посмуглее остальных – так это потому, что успели загореть где-нибудь на юге, в Марселе или Ницце. Да и не обязательно на юге, вон солнце-то как лупит! Не хуже, чем в Египте.
Прически! Прически и браслеты – вот что их может выдать! А ну-ка… Где тут парикмахерская и какой- нибудь магазинчик с разными безделушками?
Через час путники полностью преобразились, избавившись от последних остатков Черной земли. Максим и Бата по-модному подстриглись, Макс к тому же еще и осветлил волосы, Тейе же по его просьбе
