– Возражаю, – ответил Дойл. – Я занят. Договоритесь о встрече.
– Можно сделать и официально, если хотите, – резко сказала агент Детвейлер. – Это значит, что сегодня днем мы вернемся с ордером и перевернем здесь все вверх дном.
– Не подставляйся из-за меня, – сказала Брекен Дойлу. – Мне и так уже пора. – Она одним быстрым глотком допила мартини и схватила сумку. – Я забежала, чтобы сказать, что в субботу у меня будет вечеринка в «Сотне». Ты должен прийти. Нам нужно спокойно и мило обо всем потолковать, не так ли?
– Так, – ответил Дойл, чувствуя, как бугорок в штанах начинает увеличиваться.
Она снова погладила его по щеке, оглядела его необычный костюм для бега – полосатые фланелевые пижамные штаны и шинель дяди Бака.
– Только, дорогой, оденься официально.
Дойл молча кивнул. Брекен снова поцеловала его и исчезла. Через несколько секунд взревел мотор «астона». Дойл услышал, как старая подвеска заскрипела по ракушкам в направлении Бич-роуд. Шум двигателя сопровождался резким переключением передач, пока не растворился вдали, словно покидающая дом надежда.
– Давняя подружка, – сообщил Дойл агенту Кину. – Мое воздержание длится уже несколько месяцев, а тут вы двое.
– Вы согласны с нами сотрудничать, мистер Дойл? – спросила агент Детвейлер, покраснев от его признания.
Дойл расстегнул шинель.
– Перед тем как мы приступим, мне нужно что-нибудь накинуть.
Детвейлер подняла бровь.
– Вы всегда гуляете в пижаме, мистер Дойл? – спросила она.
– Более или менее часто в последнее время, – ответил Дойл.
– Приведите себя в порядок, – сказал агент Кин с мерзкой усмешкой, от которой Дойлу стало не по себе. – Мы подождем, пока. вы оденетесь, и пойдем смотреть останки.
– Останки? – Дойл не сразу понял, что они имеют в виду.
3
Мегги вытащила тушку опоссума из морозильника, все так же завернутую в пакет для мусора, только теперь замерзшую и ломкую. Она бросила пакет, он упал на пол с глухим стуком. Мегги отошла, взяла газетные листы, которые Брекен оставила на барной стойке, и разложила их на столе у окна.
– Никто не будет ковыряться в дерьме дохлого опоссума на моем чистом столе, – сказала она. Потом открыла пакет, сильно тряхнула его, и опоссум вывалился на газету. Из его задницы все так же торчал иглобрюх.
– Я думал, ты избавилась от этого чертового иглобрюха, – сказал Дойл.
– Не избавилась, как видишь.
– Выглядит не очень, – наклонившись, сказала агент Детвейлер.
– Да уж, – присвистнул агент Кин.
Дойл не смог сдержать самодовольную ухмылку.
– Ну, как с этим разбираются в Службе рыбного и охотничьего хозяйства, ребята? – спросил он.
Детвейлер бросила на него злой взгляд.
– У меня такое ощущение, что вам эта ситуация кажется забавной, – сказала она. Она замолчала и вытерла налет инея с газеты на столе. – Это вы, мистер Дойл? – указала она на снимок.
– Не очень хорошо получился, – признал Дойл. – Видна только кепка.
– Позвольте быть честным, – сказал агент Кин. – Похоже, у вас в самом деле отвратительный характер.
– Но ведь не я приехал сюда из Вашингтона, чтобы пялиться на задницу опоссума, – ответил Дойл.
– Нам не нравятся грубости, мистер Дойл, – сказала агент Детвейлер. – Можете рассматривать это как официальное предупреждение.
Она расстегнула темный пиджак и вытащила из внутреннего кармана пару белых хирургических перчаток. Пока она застегивала пуговицы, Дойл успел заметить перламутровую рукоятку револьвера 38-го калибра, удобно устроившегося в черной кожаной кобуре во влажной темноте подмышки. Она натянула перчатки, агент Кин сделал то же самое, и оба склонились над тушкой. Пока они работали, Дойл и Мегги отошли к бару. Мегги налила Дойлу еще порцию виски, а себе смешала «Кровавую Мери».
Через десять минут агенты осторожно положили замороженную тушку обратно в пакет, завязали на нем мудреный узел и стянули перчатки.
– Совершенно определенно это останки виргинского опоссума-альбиноса с полуострова Делмарва, – сурово сказал агент Кин.
Детвейлер подтвердила это, кивнув.
– Не забудьте об иглобрюхе, – ухмыляясь, сказал Дойл. Он испытывал головокружение от виски и от возможностей, на которые намекало приглашение Брекен.
– Учитывая обстоятельства, ваше легкомыслие кажется неуместным, – сказала агент Детвейлер. Ее трясло от злости. – Это животное было жестоко убито!
Кин положил руку на накачанное плечо напарницы, сдерживая ее.
– Вы осведомлены о наказании за убийство животного, находящегося под угрозой исчезновения, мистер Дойл? – спросил он.
– Вот что я вам обоим скажу, – ответил Дойл. – Эти чертовы опоссумы под такой же угрозой исчезновения, как и моя задница. Они просто наводнили здешние леса. Вот выйдите за дверь и сами убедитесь.
Агент Детвейлер побагровела, стряхнула руку Кина и угрожающе приблизилась к Дойлу.
– В нашей службе есть специальная папка, где содержатся личные дела некоторых преступников, – сказала она таким звенящим голосом, что было больно ушам. Брызги слюны летели в Дойла вместе с ее словами. На подмышках костюма сразу появились темные пятна пота. – Некоторые очень больные люди кончают, когда мучают животных. Так начинал Тед Банди, до того как перешел на девушек из женского клуба. Так они все начинают. Но если случай по-настоящему тяжелый, обычное животное уже не возбуждает. Теперь этим больным, безнадежно больным людям подавай исчезающий вид! Именно так! Они хотят животных, чья популяция настолько сократилась из-за жестокости и невоздержанности людей, что они почти исчезли с лица земли! – На последнем слове ее голос почти сорвался.
Дойл вспомнил о тридцать восьмом калибре, выпирающем под ее левой рукой, словно злокачественная опухоль, и подумал, что благоразумнее будет не отвечать.
Агент Детвейлер резко выдохнула, повернулась на каблуках и догнала агента Кина, который взял пакет с тушками опоссума и иглобрюха и пошел к двери. Не говоря ни слова, она забрала у него пакет, вышла из бара и села в фургон, хлопнув дверью. Опоссум начал таять почти сразу, как его достали из глубокой заморозки. Слабый запах гниения распространился по залу.
– Я бы посоветовал вам положить эту штуку у самой дальней стены, – крикнул Дойл агенту Кину.
– И открыть все окна, – добавила Мегги.
– Вы еще о нас услышите. – Агент Кин обвиняюще ткнул пальцем в Дойла. – С этого момента в Службе рыбного и охотничьего хозяйства будут рассматривать любую вашу попытку покинуть это место как доказательство вашей вины. В этом случае местными властями сразу же будет выдан ордер на ваш арест.
– Погодите-ка минуту! – разгневанно воскликнул Дойл. – Этот проклятый опоссум содержал записку с угрозой в мой адрес.
– Это вы хотите, чтобы мы так думали, не правда ли? – Агент Кин отвернулся и полез в фургон.
– К тому времени, как они доберутся до Покомока, эта штука будет очень сильно вонять, – сказала Мегги, глядя, как фургон выезжает с парковки.
Дойл поковылял к бару и слабо потянулся к виски. Но Мегги забрала бутылку и принесла ему чашку кофе.
– Ты должен сегодня работать, – сказала она. – Забудь о выпивке.
– Опять забыть? – переспросил Дойл. У него возникло ощущение, что он бьется головой о стойку бара.
