— А я не хочу, чтобы мне было проще. И вам здесь больше нечего делать. Возвращайтесь в свою Англию.
— Боюсь, что я еще не закончил свои дела здесь.
— Вы имеете в виду убийство? — прежним невинным тоном осведомилась Касси.
На секунду он замолчал, а потом вымолвил:
— Возмездие.
— Я лучше всех знаю своего отца. И могу утверждать, что он не сделал ничего такого, что заслуживало бы смертной казни.
Черты его лица затвердели.
— О, какой же это, должно быть, добрый и самоотверженный человек. — Сарказм в его голосе болью отзывался в душе Касси. — Он удирал, как последний трус, оставив тебя, чтобы сбить меня с толку. Ты могла бы погибнуть в этих горах.
— Но это не его вина. Я сама все затеяла. Он не хотел оставлять меня одну.
— Его собственная голова на плечах важнее твоей жизни.
— Отец любит меня. Я сама заставила его уйти.
— Что-то плохо верится в его отцовское чувство. Он улизнул, а тебя бросил одну среди кипящих паром расщелин, ты могла упасть и заживо свариться, — грубо сказал он. — Да и по берегу ты гуляла полураздетая. Кто угодно мог тебя оскорбить.
— Нет ничего постыдного или предосудительного в человеческой наготе, — возразила Касси. — И ни один островитянин не посмеет взять меня силой. — Она сурово посмотрела на Джареда. — Они не похожи на англичан. И на вас тоже.
Джаред не нашелся, что ответить.
— Судя по всему, тебе исполнилось восемь лет, когда вы покинули Марсель. Значит, сейчас тебе около двадцати? Почему ты солгала мне?
— Я не лгала.
— Но ты не попыталась переубедить меня.
— Почему меня должно заботить, что думает всякий чужестранец?
— Тебе повезло, что, увидев тебя полуобнаженной, я решил, что передо мной несовершеннолетняя невинная девочка.
— А если бы…
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Касси почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
— Убить отца, изнасиловать дочь… Какой доблестный мститель прибыл сюда из Англии.
— Я никогда не насилую женщин. — Он раздраженно вскинул брови. — И я даже вообразить себе не мог, что ты дочь этого ублюдка. Девушки из хороших семей не бродят поздними вечерами по берегу, изображая собой островитянку.
— Я ничего не изображала. Я пришла со своими подругами, которые заслуживают большего уважения, чем некоторые «английские девушки из хороших семейств». Вы ворвались сюда без приглашения. И ведете себя как хозяева. Приезжая, вы спите с местными женщинами, бросив им за это нитку с бусами, и спокойно уезжаете.
— Местные женщины, как ты и сама успела заметить, весьма предприимчивы. Им палец в рот не клади. Они не похожи на несчастных жертв. И к тому же я прибыл сюда не для того, чтобы забавляться с ними. — Дейнмаунт помолчал. — Ты знаешь, зачем я здесь.
— Я не позволю вам совершить это, — с нажимом проговорила Касси. — Не думайте, что у моего отца нет друзей. Даже местный король любит и ценит его.
— Но променяет свою верность на возможность приобрести ружья, чтобы затеять войну с королем соседнего острова.
Касси надеялась, что Джаред не сумеет дознаться до проблем вождя. Но напрасно. Лани оказалась права, им попался умный противник.
— И вы собираетесь предоставить ему эти ружья?
— Скажем так: я сделаю все, чтобы добраться до твоего отца.
Это значило, что он убьет его во что бы то ни стало. Слабость охватила ее.
— Но почему? Вы даже не знаете его. Он добрый человек, художник, мечтающий об одном: рисовать и жить в мире и согласии со всеми.
Глаза Дейнмаунта внезапно яростно сверкнули.
— Твой отец убийца! Палач! И заслуживает только смерти. — Повернувшись, он стремительно шагнул к дверям. — Отправляйся в постель и выброси все мысли о побеге. Тебе не добраться до него. Я отдал распоряжение своим людям хватать любого, кто попробует выйти отсюда.
— Так, значит, это правда? И мы, выходит, вроде арестантов?
— Я бы предпочел другое слово. — Он открыл дверь. — Приманка в ловушке. Посмотрим, насколько твой отец любит тебя и насколько его волнует твое здоровье.
Касси содрогнулась. Дверь за ним тихо закрылась.
Приманка… Нет, ловушка не должна сработать. Она найдет способ выбраться из дома и добраться до Камахамехи.
Бредфорд посмотрел на Джареда, когда тот появился на веранде.
— Ну как она?
Племянник сел напротив дяди.
— Вопреки моему ожиданию довольно быстро пришла в себя.
— Она любит отца?
— Да. — Джаред налил себе виски. — И лишь Господь знает, за что. Он, насколько я понял, не баловал ее своим вниманием, так что она выросла дикаркой.
— Жизнь островитян можно назвать даже приятной, — Бредфорд откинулся на спинку кресла и поднес к губам стакан. — Встречаются всякие неожиданности. Бывает, что образованная и милейшая женщина влюбляется в неотесанного, грубого деревенщину, и она полностью предана ему. Хотя тут не найти никого, кто мог бы составить ей пару. Должно быть, она весьма храбрая девушка. Я бы, например, не решился бегать по этим горам ночью.
Джаред сделал большой глоток.
— Вообще-то было не так уж темно.
— Для моих глаз и сумерек таких — достаточно. — Бредфорд покачал головой. — Ты все еще сердишься на нее. Почему? На ее месте ты бы поступил точно так же.
— Я бы ни за что не оказался в таком положении. Мой отец не был грязным убийцей.
— Но он не слыл и ангелом, — спокойно заметил Бредфорд. — Джон, несомненно, храбрый человек, но, несмотря на свои тринадцать лет, ты не мог не заметить, что людей отталкивало от него дьявольское высокомерие и распутство.
— Но за это не убивают, — Джаред сделал еще один глоток. — Отец приехал в Данью, чтобы спасти людям жизнь, а этот выродок Девилл предал его. — Он сжал стакан. — Тебя там не было. Ты не видел, как они разрубили его на куски. Думаю, даже ты проникся бы ненавистью к убийцам.
— Возможно, — Бредфорд с сочувствием посмотрел на племянника. — И признаться, было бы лучше, если бы этот ужас видел я, а не ты, родной мой. Но тебе не следует гневаться на девушку за грехи ее отца.
— А я разве сержусь? — Он посмотрел на опустевший стакан. — И вообще, Бредфорд, не вмешивайся в это дело. Не стой у меня на пути. Она — ниточка, которая приведет меня к своему отцу.
— А что будет, если она воспротивится быть этой ниточкой?
— Тогда я сам найду его.
Бредфорд нахмурился:
— Не по душе мне вся эта затея. Ты слишком злишься на нее.
Джаред налил себе еще виски.
— Слишком долго мне пришлось ждать.
— И все же это не повод третировать невинного человека.
— А зачем она помогает виноватому?
