– Когда ты залезал в фургон, то спросил, умер ли Доминик. Почему ты не спросил про Луиса? – спросил Гален.
Джадд улыбнулся.
Гален уставился на озеро.
– Вообще-то я был уверен, что ты доберешься до снайпера раньше, чем он подстрелит Луиса. Ты не так надежен, как я думал.
– Мы все ошибаемся.
– Если это ошибка.
– Ты о чем?
– Разумеется, снайпер получил приказ убить Луиса, если он сделает что-то не так или если у нас появится возможность его выкрасть. – Гален посмотрел на Джадда. – С другой стороны – что, если нет?
– Это вечное «что, если», – пробормотал Джадд.
– Что, если ты снял снайпера до того, как он выстрелил? Что, если ты повернул ружье и прикончил Луиса сам?
– Слушай, зачем мне это делать?
– Вот я тебя и спрашиваю.
Джадд наклонил голову.
– Гм-м. Ты хочешь поиграть в свою игру «что, если»? Ладно. Он был наркоманом, который предал Елену. Если бы мы его спасли или он остался бы жив, он всегда бы был слабым звеном и постоянной угрозой для нас и Елены. Он, скорее всего, был бы ее мучителем всю оставшуюся жизнь. Мы никогда не смогли бы ему доверять – а вдруг Чавез поманит пальцем? Вполне логично было его ликвидировать. – Он слегка улыбнулся. – Как ты понимаешь, это все предположения.
– Понимаю, – тяжело вздохнул Гален.
– Тогда увидимся утром. – Джадд прошел мимо него к дверям, ведущим в дом, потом остановился и оглянулся через плечо. – Да, еще одно основание. Мне нравился Доминик Сандерс, и тот сукин сын, кто его убил, заслуживал пули.
Барри с серьезным лицом натянул тетиву своего лука.
– Молодчага, – похвалил Джадд. – Теперь целься.
Елена остановилась на веранде, наблюдая за парочкой, стреляющей в мишень, прикрепленную к сосне.
Барри выпустил стрелу и в восторге завопил, когда она впилась в картон:
– Я попал!
– Попал, попал. – Джадд дал ему еще стрелу. – Теперь постарайся попасть в яблочко.
– У твоего сына хороший глаз, – сказал подошедший сзади Гален.
– Где он взял лук и стрелы? Я оставила их в Томако.
– Джадд смастерил. Они за последние несколько дней очень подружились.
– Сама вижу. Я ему благодарна. Сейчас я недостаточно уделяю времени Барри.
– Надо, чтобы раны затянулись. Потом наверстаешь.
Они дали ей время. Ничего не требовали. Не приставали с разговорами. Только покой.
– Я отвечаю за Барри. Я уже в состоянии все делать сама.
– Мы с Джаддом с удовольствием еще побудем няньками. Нам нравится малыш.
– От Чавеза ничего?
Гален покачал головой:
– Он вышел из этой ситуации сильно побитым. Думаю, зализывает раны.
– Нам тоже нечем хвастаться. – Ее губы искривились. – Уверена, он очень скоро вылезет из своей пещеры и повернет нож в ране.
– Тогда радуйся передышке.
Она не могла ничему радоваться. Она с трудом держала себя в руках, стараясь не рассыпаться на тысячи кусочков. Но сегодня ей было намного лучше, чем вчера. Завтра станет еще немного легче. Все проходит.
– Барри спрашивал про Доминика?
Гален покачал головой:
– Пока нет. Дети воспринимают перемены легче, чем взрослые, а Джадд постоянно его чем-то занимает.
– Он любил Доминика. Он о нем спросит, – грустно сказала Елена.
– Спросит – ответишь. Почему бы тебе не пойти погулять и подумать о чем-нибудь другом?
То же самое совсем недавно предлагал ей Доминик, и она последовала его совету. Пока она
