– Я знал, что ты не упустишь случая порезвиться на мой счет...
– А как же! – ответил Гэвин, отправляя в рот последний кусочек. – Это так забавно. Ты не захотел уложить ее в постель только потому, что она твоя жена...
– Рад, что тебя это забавляет. Но смею заверить: если бы у меня возникло такое желание, я не стал бы долго колебаться.
– Ого! Значит, ветер уже подул в другую сторону? Впрочем, я этого ждал. И все же – давай пари, что ты не сделаешь ее своей любовницей. Ставлю два фунта. Идет?
– Почему ты так уверен?
– Во многих отношениях она – сущее дитя. А ты привык заботиться о тех, кто нуждается в твоей помощи, а не отбирать у них последнее. Все в Крейгдью знают об этом.
– Она не имеет отношения к Крейгдью, – напомнил ему Роберт.
– Но она твоя жена.
– Всего лишь на год.
– Тем больше оснований не отбирать того, что доставит удовольствие тому мужчине, который потом на ней женится.
При мысли о том, что кто-то другой ляжет с Кейт в постель и проникнет туда, куда не позволил себе проникнуть Роберт, ощутит и восхитительную нежность, и теплоту, в нем вспыхнула ярость. Усилием воли ему удалось скрыть выражение лица от наблюдательного Гэвина.
– Мне не привыкать брать силой то, что мне требуется.
– Только у испанцев, а не у младенцев с большими глазами.
– Я уже не раз повторял тебе – она далеко не ребенок. И вполне созрела для того, чтобы... – Он остановился, увидев, что Кейт вышла на площадку лестницы и начала спускаться по ступенькам.
На ней был все тот же коричневый шерстяной плащ, что и вчера. Но сегодня она заплела чистые золотистые волосы в одну косу, завязав ее лентой. Походка ее была легкой, пружинящей, на щеках играл румянец, а в глазах светилось счастье. Роберт никогда еще не видел женщины, которую так переполняла бы радость жизни. И это преображение произошло после того, как он пообещал ей свободу.
Гэвин присвистнул от удивления.
– Извини. Забудем о том, что я говорил.
Роберт не мог отвести взгляда от Кейт.
– Ты о чем?
– О пари, которое я предлагал... Такими же глазами ты смотрел на первый испанский галеон, который собирался взять на абордаж.
Когда Кейт ступила на последнюю ступеньку, Гэвин шагнул ей навстречу.
– Доброе утро. Ты не забыла меня?
– Конечно, нет. – Она дружески пожала протянутую руку.
«А вот ко мне Кейт еще ни разу не обратилась с такой открытой и радостной улыбкой, – мрачно подумал Роберт. – При виде меня взгляд девушки сразу становится настороженным и недоверчивым. Но с чего это меня вдруг разозлило? Гэвину всегда все улыбались».
Роберт развернулся на каблуках и двинулся к выходу.
– Пора в путь! Гэвин, проводи ее в конюшню.
Улыбка тотчас сползла с лица Кейт.
– Я что-то сделала не так?
– Причина во мне, а не в тебе. Язык мой – враг мой. – Гэвин перевел разговор на другую тему. – Тебе, наверное, не удалось перекусить – ты так быстро спустилась вниз.
– Нет, кое-что я перехватила, пока прощалась с Каролиной. Но мне сейчас не до еды.
– Конечно, не каждый день выходишь замуж.
Кейт не стала вдаваться в подробности своего разговора с Робертом и с сомнением посмотрела на Гэвина.
– Все это выглядит так странно. Мне не верится, что мы и в самом деле помолвлены.
– Таков наш обычай. Помолвка вступает в силу сразу же, как только о ней объявят при свидетелях.
Она облегченно вздохнула. Значит, Роберт не обманул ее.
– И это блестящий ход, который придумал Роберт, чтобы переиграть королеву. Он исполнит клятву, но через год будет свободен, и никто не посмеет обвинить его в нарушении данного слова.
– А почему надо переигрывать королеву?
– По дороге расскажу. – Гэвин взял ее под руку и повел к двери. – Роберт хочет выехать как можно скорее. А я за сегодня уже успел несколько раз вывести его из терпения. Хорошего помаленьку. Не стоит пересаливать.
Она снова улыбнулась. Странно, до чего ей легко рядом с Гэвином. Ни разу у нее не возникло желания спрятаться в свою раковину, как это обычно случалось с ней при виде незнакомых людей. Может быть, потому, что его непринужденность и веселость напоминали ей Каролину. Это была маска, которую они оба
