— Это может выйти нам боком, — сказал Засиан. — Без отдыха у нас обоих будут трудности с восстановлением магических сил.
Они тяжело брели вперёд, тщетно выискивая хоть какое-нибудь место, где можно отдохнуть от обжигающей земли и невыносимо горячего воздуха. Несмотря на магическую защиту колец, что носили оба, полудемон чувствовал, как силы покидают его. Он насквозь промок от пота, во рту пересохло, нос и глаза жёг едкий воздух. Всюду пахло горелым. Его тошнило от этого.
Вок понял, что на Плане Огня не существует смены дня и ночи. Небо оставалось таким же мутно- оранжевым с примесью серого и чёрного, бесконечные ряды дымчатых облаков висели над головой и отражали свет миллионов пылающих пожаров. Он не имел представления, сколько они уже блуждают с момента их извлечения самих себя из пространственного дворца. Однако Каанир чувствовал, что устал.
— Нам придется сделать привал, — наконец объявил камбион. Он остановился и оперся на обнаженный участок скалы, выступавший из крутого склона, тянущегося вдоль тропы. — Хватит на сегодня, — добавил он.
— Здесь негде укрыться, — возразил Засиан. — Может быть, следующий мост подойдет нам.
— Да, отличная мысль, — сказал Вок и рассмеялся, не испытывая впрочем при этом веселья. — Мы можем спрятаться под ним как тролли.
— Ты предпочитаешь расположиться прямо тут? — спросил жрец надменно. — Без какой-либо защиты? На открытом пространстве? На милость бесконечной трижды проклятой жаре?! — закричал он со злостью. Он бросил свои вещи на землю, а когда они начали дымиться, снова поднял их. — Вот видишь? — вскрикнул он, яростно сбивая пламя с подпаленной сумки. — У нас не получится сделать тут привал! Всё превратиться в пепел за несколько секунд.
Вок вздохнул. Он был слишком измотан, чтобы злиться на слова жреца. Полудемон знал, что Засиан прав, и, что он сам виноват.
— Знаешь, это так необычно, — наконец сказал он, — что ты не тычешь в меня пальцем и не орешь, как большинство из твоего вида. Последователь Бэйна, который не хватается за любую возможность унизить и осудить? Почему это ты такой уравновешенный?
Засиан посмотрел на Вока с удивлением.
— Какой в этом смысл? — спросил он. — Я служу Темному Лорду для того чтобы преуспеть. Есть вещи поважнее, чем унижать трясущихся неудачников, пугающихся собственной тени. Бэйн будет судить меня по моим заслугам, а не по тому, насколько сильно я кому-нибудь насолил.
— Звучит почти благородно, — сказал Вок, и лукавая усмешка мелькнула на его лице. — Ты уверен, что именно этого требует от тебя Бэйн?
— Многие бэйниты и вправду ищут любую возможность унизить тех, кто их окружает, чтобы выглядеть более могущественными. Я считаю, это глупо. Они проводят своё время, крутясь вокруг горы, выискивая кого бы столкнуть, вместо того, чтобы прокладывать себе путь к её вершине.
Камбион пробормотал что-то в признание мудрости своего напарника.
— Это не значит, что я не поставлю выскочку на место, если будет нужно. У меня мало терпения к тем, кто заслуживает наказания, но я не вижу смысла губить талант. Есть разница между проявлением власти и ревностными попытками наказать честолюбие.
— Поэтому нет смысла осуждать меня? — спросил Вок. — Никаких обвинений в ошибках?
— С какой стати? — ответил жрец вопросом на вопрос. — Потому что ты поверил этой личинке полудракона и его клану? Я тоже был у Вечного Огня. Разве я возражал? Нет. Если бы я считал твоё решение глупым, я бы тебе сказал.
— А теперь скажешь? — Вок все ещё сомневался, что Засиан был с ним откровенен.
— Разве что скажу, что твоя возрастающая в связи с нашими затруднениями депрессия бессмысленна, — ответил жрец. — Не стоит злиться из-за этого. Мы не можем здесь оставаться — мы оба это знаем. Выбор прост. Либо мы продолжаем путь, либо сдаемся и ищем способ вернуться в Сандабар.
Вок снова вздохнул.
— Я знаю, — сказал он. — Я так чертовски устал. Я…
Полудемон замер на полуслове. Он услышал шум, доносившийся прямо из-за поворота тропы. Каанир потянулся за Пылающей Кровью и сделал неуверенный шаг вперёд, сомневаясь, не сыграл ли с ним шутку его переутомлённый разум.
Почти в тот же миг глаза Засиана расширились, он уставился на что-то поверх плеча Вока. Он резко выпрямился и стал рыться в поисках чего-то в своей тунике.
Камбион посмотрел вокруг. И ничего не увидел.
— Что это? — спросил он, бегло вытащив меч. — Что ты видишь?
— Там, — сказал жрец, одной рукой указывая, а другой в это время вытаскивал свиток. Когда Вок обернулся и снова посмотрел на то, что казалось пустынной дорогой, Засиан быстро и сжато проговорил неразборчивую фразу. Как только он закончил, из пустоты материализовалась банда дварфов, их волосы и бороды сияли огнем.
Пестрый солнечный свет проникал сквозь высокие сучья лесного полога над головой. Алиисза смотрела, как седая женщина пыталась расколоть полено пополам. Руки её тряслись, у неё не было опыта в такой работе. Её удары по твёрдой древесине были неловкими, либо она вовсе промахивалась. Один раз она чуть не попала себе по пальцам ноги.
Тем не менее, она продолжала, поправляя упавшее полено и снова замахиваясь топором. Пот стал капельками собираться на её морщинистом лбу, дыхание стало тяжелым. Наконец-таки она смогла расколоть полено и вздохнула, когда две половинки упали с подставки для рубки. Женщина встала на колени, держась за спину, и подобрала обе деревяшки. Прихрамывая, она подошла к крыльцу небольшого домика, крыша которого была покрыта соломой, а стены сложены из грубо обтесанных брёвен, между которых проглядывались щели, замазанные шламом. На крыльце лежала небольшая кучка недавно колотых дров.
Алиисза некоторое время следила за её работой. Алю казалось, что женщина собирается колоть весь день, даже, несмотря на то, что прогресс был весьма незначительным. Её старания были тем более печальны из-за того, что ещё кое-кто стоял там и смотрел на всё это.
Пожилой мужчина, примерно одного возраста с женщиной, неподвижно стоял в деревьях неподалеку. Слезы текли по его лицу, когда он глядел на неё. На нем был сандабарский военный мундир, но под ним мужчина был одет в простую одежду лесника, а лук и колчан на его спине выдавали в нём охотника.
Он тоже погиб той ночью в каньоне.
Алиисза не могла отвести глаз от этой сцены. Мужчина-призрак мог только безмолвно смотреть и плакать, пока его жена трудилась, чтобы выжить. Они жили в этом небольшом домике на границе цивилизованного мира уже много лет, и алю это знала. Он заботился о них обоих, добывая в лесу еду, в то время как женщина готовила и убиралась. Вместе они были счастливы. Когда его призвали на службу в Каменные Щиты, он стоически выполнил свой долг, даже, несмотря на то, что по возрасту уже не был военнообязанным. Он обещал своей дрожащей от страха жене, что скоро вернется, говорил, чтобы она пожила у своей сестры недалеко от города, пока он не вернется.
Конечно же, она отказалась.
Это был её дом, убежденно говорила она, и это было то место, где она будет ждать его возвращения, когда он выполнит то, к чему призывает его долг.
Она все ещё ждала.
Ни слова не пришло ей, ни какого известия о том, что её муж пропал ночью, находясь в дозоре. Несмотря на то, что он давно уже должен был вернуться, она не строила никаких догадок, только беспокоилась, что войска нуждались в его службе на большее время, нежели ожидалось.
За исключением рубки, всё было не так уж и плохо, думала она. Она была уже не так сильна, как когда-то, и поддерживать хозяйство стало труднее. Но она верила, что её мужчина, её истинная любовь с тех пор, когда оба ещё были чуть больше, чем дети, вернётся к ней.
Алиисза не хотела переживать из-за этого.
