– Вы хорошо меня слышали.
Он развернулся и зашагал в темноту.
9
Кладбище!
Ева нагнала Логана только после того, как он вошел в ворота. Он целенаправленно шагал вдоль могил. Она остановилась в воротах.
– Куда вы?
– За черепом. – Подойдя к могияе Рэндольфа Барретта, он отодвинул в сторону венок из гвоздик, взял лежавший под венком короткий заступ и начал копать. Земля была рыхлая, не успевшая слежаться, и дело продвигалось быстро.
– Я обязан предоставить вам череп, – объяснил он, не оборачиваясь.
Ева смотрела на него, не веря своим глазам.
– Вы совсем спятили? Готовы потревожить старые кости, лишь бы… – Внезапно возникшая догадка заставила ее затаить дыхание. – Господи!
Логан поднял глаза и ответил на не прозвучавший вопрос:
– Да, я привез череп с кукурузного поля еще два месяца назад.
– И снова зарыли его здесь? Теперь понятно, зачем вы завалили все могилы цветами: хотели скрыть следы.
Он кивнул, не переставая копать.
– Недаром говорят, что наилучший способ что-либо спрятать – оставить на виду. Но я, конечно, не стал действовать прямо по поговорке: Марк установил сигнализацию, которая сработала бы, если бы к ящику кто-то притронулся. Я только что ее отключил.
– А в гроб, оставшийся на кукурузном поле, вы подложили другой череп… – Она глянула на могильную плиту. – Рэндольфа Барретта, наверное?
– Нет. Рэндольф умер в возрасте шестидесяти четырех лет. Мне требовался череп помоложе. Я купил такой в медицинском училище в Германии.
У нее кружилась голова.
– Подождите… Зачем? Зачем столько возни?
– Я знал, что они будут за мной следить, и должен был их отвлечь. Я надеялся, что крайние средства не понадобятся, но всего не предусмотришь. Вам еще только предстоит приняться за дело. События стали развиваться чересчур быстро.
– Что-то я вас не пойму…
– Это совершенно необязательно. Вам лучше не знать всего. – Логан отбросил заступ, нагнулся и поднял квадратную коробку. – От вас требуется одно: выполнить заранее оплаченную работу.
– Мне лучше не знать всего? – Она была потрясена обманом. – Вы – бессовестный сукин сын!
– Может быть. – Он принялся засыпать яму землей. – Это все равно ничего не меняет.
– Нет, меняет! – Ее голос дрожал от негодования. – Вы повезли меня на это чертово кукурузное поле без всякой необходимости.
– Напротив, это было совершенно необходимо. Они знали, что вы на меня работаете, и я должен был взять вас с собой, чтобы окончательно сбить их с толку.
– Вам все равно, что я чуть не погибла.
– Прошу меня простить. Я немного переборщил.
– А у Джила Прайса вы попросите прощения? Пуля досталась ему. Он пытался спасти для вас череп, не зная, что это подлог.
– Страшно не хочется вас разочаровывать, но… Конечно, вы стремитесь представить виноватым одного меня, но, увы, Джил был полностью в курсе происходящего. Более того, это он организовал покупку второго черепа.
– Джил? Значит, слепой оставили одну меня?
– Да. – Логан снова возложил на могилу венок. – Его я был обязан предостеречь, зная о грозящей опасности.
– А мной вы пренебрегли.
– Вам была отведена роль сторонней наблюдательницы. От Джила ожидалось непосредственное участие. Я не знал, что вам придется…
– Сторонняя наблюдательница… – Ее гнев делался сильнее с каждой секундой. – Вы меня подставили! Я ломала голову, зачем вы потащили меня с собой, но не догадывалась, что должна сыграть роль приманки.
– Приманкой был сам череп. Повторяю, ваше присутствие должно было придать происходящему достоверность. Надо было сделать так, чтобы они сочли необходимым за нами увязаться.
– Вы сознательно спровоцировали их на преследование, потом подпустили совсем близко, чтобы появилась причина выбросить из машины гроб.
– Совершенно верно. Они должны были поверить, что мы расстаемся с черепом от полной безысходности. Выпихивать гроб полагалось мне, но Джил был ранен, мне пришлось сесть за руль, поэтому сия почетная обязанность была предоставлена вам.
– Джил посоветовал мне выпихнуть гроб, а у вас хватило самообладания со мной препираться!
– Я понял, что этим способом быстрее всего избавлюсь от гроба в машине. Вы так на меня злились, что сделали бы все, против чего возражаю я.
– Ради того, чтобы обвести своих противников вокруг пальца, вы были готовы погубить Джила и меня.
– Я был в одной машине с вами.
– Если вам хочется совершить самоубийство, валяйте! Но подвергать опасности других у вас нет ни малейшего права.
– Я считал, что это единственный способ.
– Способ? Господи, вы так увлечены своей дурацкой политикой, что разыграли целую сцену, рискуя чужими жизнями!
– Зато я выгадал для вас дополнительное время.
– Напрасные старания. – Она сверкнула глазами. – Вы сумасшедший, если надеетесь, что после всего случившегося я стану на вас работать. Удушить вас и похоронить рядом со стариком Рэндольфом – вот чего мне сейчас больше всего хочется! – Она кинулась от него прочь, но по пути остановилась и крикнула:
– Хотя нет, лучше выбрать местечко, где вас никто не найдет! Вы заслужили это своей черствостью!
– Ева!
Она бросилась вниз с холма, не оглядываясь.
– Вы вправе на меня злиться, но нельзя же терять голову! Позвольте мне все прояснить…
Она сделала вид, будто ничего не слышит. Каков хитрец! Хитрость в сочетании с безумием! Привык манипулировать людьми, как бездушными куклами…
В доме, поднимаясь по лестнице, она столкнулась с Маргарет.
– Джил уснул, – сообщила та. – Я собиралась…
– Закажите мне машину и билет на самолет, – распорядилась Ева. – Я не останусь здесь ни на минуту.
– Ого! Джон оказался недостаточно убедителен? – Маргарет скорчила гримасу. – Осуждать вас не могу, но Джон заслуживает доверия.
– Ничего не хочу слышать! Улетаю первым же рейсом.
– Сначала я должна посоветоваться с Джоном.
– Помогите мне сбежать, иначе я уйду в Атланту пешком! – Ева захлопнула дверь своей комнаты, включила свет, подбежала к шкафу. Вытащив чемодан, она швырнула его на кровать.
– Извольте меня выслушать, – раздался тихий голос Джона из двери. – Знаю, вы огорчены и вам трудно увидеть все в правильном свете, но я не могу вас отпустить, не предупредив, что вас ожидает.
– Что бы вы ни сказали, меня это не интересует. – Она швырнула в чемодан охапку нижнего белья. – Чего ради мне вас слушать? Ваши слова вполне могут оказаться ложью. Вы совершенно утратили мое
