Она распахнула дверь.
– Уходите!
– Сначала мы поговорим. Поверьте, так для вас будет гораздо проще.
– Я не стремлюсь к простоте.
Ева захлопнула дверь и включила свет. Она действительно не стремилась к простоте, тем более не собиралась потакать зазнайкам, воображающим, что им принадлежит весь мир. Она сознавала, что повела себя с гостем чрезмерно резко, но ее рабочее настроение было слишком большой ценностью, чтобы позволять посторонним его нарушать.
Пусть ждет до глубокой ночи, если ему нечем больше заняться!
В одиннадцать тридцать пять она распахнула дверь.
– Входите! – произнесла она бесстрастно. – Не хочу, чтобы вы маячили во дворе. Скоро вернется моя мать, и вы можете ее напугать. В вашем распоряжении десять минут.
– Благодарю, – сказал он тихо. – Ценю ваше сотрудничество.
Она не уловила в его тоне ни сарказма, ни иронии, но это еще ни о чем не говорило.
– Вы меня принудили. Я надеялась, что вы не вытерпите и сдадитесь раньше.
– Я никогда не сдаюсь, если мне что-то нужно. Удивительно, что вы не позвонили друзьям в полицию и не попросили, чтобы меня выпроводили.
– Вы слишком сильны, у вас могущественные связи. Я предпочла не устраивать скандала.
– Я бы не стал мстить полицейским, – Логан оглядел лабораторию. – А у вас тут просторно! Глядя снаружи, этого не скажешь.
– Сначала здесь стояли кареты, потом был гараж. Это старая часть города.
– Я ожидал другого. – Его взгляд скользнул с полосатого дивана на зеленый подоконник, потом задержался на фотографиях в рамках на книжной полке: мать Евы, Бонни… – У вас уютно.
– Ненавижу безликие, стерильные лаборатории. Комфорт – необязательно враг эффективности. – Ева уселась за рабочий стол. – Я вас слушаю.
– Что это там такое? – Он указал на дальний угол. – Сразу две видеокамеры?
– Они необходимы для наложения изображений.
– Чрезвычайно любопытно! – Он прирос взглядом к черепу Мэнди. – Вызывает в памяти страшные фильмы о культе вуду. Зачем вы утыкали череп иголочками?
– Так я определяю толщину кожи на разных участках.
– Вы обязательно делаете это, прежде чем…
– Продолжайте.
Он опустился на табурет.
– Я хотел нанять вас, чтобы вы опознали один череп.
Она покачала головой.
– Я хороший специалист, но достоверных способов опознания существует только два: по зубам и по ДНК.
– Оба способа требуют образца для сопоставления. Чтобы перейти к этому этапу, мне необходима уверенность.
– Почему?
– Существует ряд трудностей.
– О ком идет речь? О ребенке?
– О мужчине.
– Вы не знаете, кто он?
– Догадываюсь.
– Но меня вы не просветите? Он отрицательно покачал головой.
– У вас есть его фотографии?
– Есть, но их я вам тоже не покажу. Предпочитаю, чтобы, восстанавливая внешность, вы начинали с нуля, а не опирались на заранее сложившееся представление.
– Где были найдены останки?
– Кажется, в Мэриленде.
– Вы не уверены?
– Еще нет. – Он улыбнулся. – Собственно, их еще не обнаружили.
Она удивленно расширила глаза.
– Что вас тогда сюда привело?
– Хочу привезти вас на место. Вы станете меня сопровождать. Как только скелет будет найден, мне придется действовать без промедления.
– Значит, мне пришлось бы прервать свою работу и ехать в Мэриленд на поиски скелета?
– Совершенно верно, – подтвердил он спокойно.
– И не подумаю!
– Пятьсот тысяч долларов за две недели честного труда.
– Что?!
– Вы сами подчеркнули, что ваше время – большая данность. Насколько я понимаю, вы арендуете этот дом. На предложенный мной гонорар вы могли бы приобрести его в собственность и даже после этого остаться при неплохих деньгах. Все, что от вас требуется, – это поработать на меня две недели.
– Откуда вы знаете, что я арендую дом?
– Не все так же непреклонны, как ваши друзья в полиции. – Он внимательно изучал ее лицо. – Вам не нравится, когда на вас собирают досье?
– Какое тонкое умозаключение! Представьте, не нравится.
– Я вас не осуждаю. Мне бы это тоже не понравилось.
– И тем не менее вы этим занялись.
– Воспользуюсь вашими словами: вы меня принудили.
Она удивленно наклонила голову.
– Да-да! Должен же я был разобраться, с кем мне предстоит иметь дело,
– Напрасный труд! Никаких дел у нас с вами не будет.
– Вас не интересуют деньги?
– Я похожа на сумасшедшую? Очень даже интересуют! Ведь я росла в нищете. Но моя жизнь не вращается вокруг денег. Настало время, когда я могу сама выбирать, чем заниматься. Меня не интересует ваше предложение.
– Почему?
– Не интересует, и все.
– Потому что речь идет не о ребенке?
– Отчасти.
– Дети – не единственные жертвы преступлений.
– Зато самые беззащитные. – Она помолчала. – Мужчина, о котором вы говорите, – жертва преступления?
– Возможно.
– Убийство?
Он выдержал паузу и повторил:
– Возможно.
– И вы смеете сидеть здесь и предлагать мне отправиться вместе с вами на место преступления? Что будет, если я позвоню в полицию и сообщу, что Джон Логан замешан в убийстве?
Он улыбнулся.
– Ничего. Я стану все отрицать. Скажу, что задумал пригласить вас в Боливию, на осмотр останков видного нацистского преступника. – Он помолчал. – А потом использую все свое влияние, чтобы выставить ваших друзей из полиции Атланты дураками, а может, и преступниками.
– Вы сами говорили, что полиция ни при чем.
– Тогда я еще не понимал, насколько для вас важно взаимопонимание с полицейскими. Преданность – обоюдоострое оружие. Я могу вырвать его из ваших рук и использовать в своих целях.
