тебя, наверное, положено пить молоко, но я его ненавижу и поэтому никогда не держу в доме. Как насчет апельсинового сока? — Он подошел к холодильнику, стоявшему в дальнем углу кухни. — Это единственный безалкогольный напиток, который у меня имеется.
— С удовольствием.
Гидеон открыл дверцу холодильника и потянулся за картонкой с апельсиновым соком, а Серена смотрела, как под его рубашкой цвета хаки перекатываются мускулы. Он был высокий — выше метра восьмидесяти, — стройный и сильный. Внезапно девушка вспомнила, какой смертоносной, неукротимой мощью вдруг взорвались эти мускулы в баре час назад. У Серены не укладывалось в голове, что тот же самый человек с трогательной, почти материнской нежностью баюкал ее в джипе. Словно разделяя ее мысли, Фрэнк в немом обожании уставился на своего хозяина.
Сейчас в облике Гидеона не было ничего угрожающего. Более того, он выглядел совершенно миролюбивым. Его потертые джинсы обрисовывали узкие бедра, рубашка с короткими рукавами была расстегнута на несколько пуговиц и не скрывала загара на шее и груди. Обут он был в коричневые ковбойские сапоги — судя по всему, хорошо знакомые с непогодой и плохими дорогами. Все его вещи очень подходили своему хозяину. Гидеон производил впечатление человека, умудренного житейским опытом, прошедшего через все бури и испытания, которые может обрушить на мужчину жизнь, и вышедшего из них не только не сломленным, но, наоборот, закалившимся и окрепшим.
От солнца и ветра его кожа приобрела бронзовый цвет, а в уголках карих глаз лучились маленькие морщинки, которые появляются обычно у тех, кто много смеется. Когда-то волосы Гидеона, вероятно, были темно-каштанового цвета, но под солнцем они выгорели, а его макушку венчал непокорный вихор Серена улыбнулась. Нет, тогда, в баре, Гидеон Брандт, должно быть, только показался ей таким страшным. Ну разве можно бояться человека с вихром на макушке!
— На самом деле я не такая уж и маленькая. Мне уже семнадцать.
— Серьезно? Да ты просто старуха! А я бы тебе дал лет десять.
Он налил апельсиновый сок в высокий стакан, поднял лицо и улыбнулся девушке. При этом на его щеках явно проступили две ямочки. Черты его лица были скорее грубыми, нежели мужественными, но улыбка веяла необыкновенным теплом Девушке показалось, что ее окутали волшебным покрывалом и она купается в лучах ласкового, нежного света. Пока он шел к ней через кухню со стаканом в руке, они неотрывно смотрели в глаза друг другу.
— Но выглядишь ты моложе, — сказал Гидеон.
— Правда?
Серена не ощущала себя молодой. Она внезапно почувствовала себя старухой, причем такой древней, что ей захотелось бессильно сгорбиться, и она едва не упала со стула.
Гидеон кивнул, но по выражению его лица и огоньку, промелькнувшему в глазах, она поняла, что он как в раскрытой книге прочитал ее мысли.
— Ты вновь почувствуешь себя молодой, можешь не сомневаться, — успокаивающим тоном проговорил он. — Ребенком ты, наверное, уже никогда не станешь — это уходит безвозвратно, но юность остается. Иногда нам приходится прилагать усилия для того, чтобы сохранить ее в себе, но главное — никогда не терять ощущение молодости и радости. — Он улыбнулся, и морщинки в углах его рта стали еще глубже. — Лично я намерен оставаться мальчишкой, даже когда мне стукнет сто два года.
— Мне кажется, у тебя это получится, — тихо проговорила девушка.
— Наверняка. — Гидеон поставил перед ней стакан с соком и заглянул в глаза. — И у тебя тоже. А теперь пей. Если ты хочешь всегда оставаться молодой и здоровой, тебе нужны витамины. Жизнь продолжается, а ты хочешь жить, в этом я не сомневаюсь. Жизнь может быть чертовски хороша, а любые проблемы можно решить, если только не бегать от них и не бояться трудностей. — Гидеон наклонился и погладил по голове своего пса. — Спроси Фрэнка. Он — лучшее подтверждение моей правоты.
— Ему помогли.
— Тебе тоже помогут, если ты согласишься принять помощь. — Гидеон не отрывал взгляда от лохматой шерсти собаки. — А ведь когда он потерял ногу, ему наверняка неоткуда было ждать помощи. Он выжил сам, закалился и все же не утратил способности любить. Это очень важно, Серена. — Гидеон выпрямился в полный рост. — А теперь хватит проповедей. Пора покормить этого бродягу. С тех пор, как я принялся готовить для тебя омлет, он не сводит с меня укоризненного взгляда.
— Я заметила, — проговорила Серена, сделав глоток сока. — Я также заметила, что из того фунта бекона, который у тебя был, половину ты положил в мой омлет, а половину скормил ему.
— Да, — скорчил жалостную физиономию Гидеон, — я слаб духом.
— И именно об этом я твержу тебе вот уже два года, — раздался вдруг от двери голос Росса. Он вошел в кухню и с улыбкой на лице подошел к ним. — Знаешь, Серена, почему мне пришлось вынести миску Фрэнка в патио и настоять, чтобы его кормили только там? Потому что в течение первых двух дней после того, как мы его взяли, он набрал два с половиной килограмма, а каждый из нас похудел на полтора.
Серена рассмеялась. Несмотря на едкий тон, каким говорил Росс, было видно, что между двумя этими мужчинами существует крепкая привязанность. Странно! Они выглядели полной противоположностью друг другу — и внешне, и внутренне. Росс был гораздо ниже ростом, чем Гидеон, с крепко сбитой, почти квадратной фигурой и мощной плоской грудью. Ему, видимо, было под сорок, поскольку в его темных волосах уже серебрилась седина. Устремленный на нее взгляд голубых глаз был неожиданно проницательным. Росс посмотрел на Гидеона, и на губах его появилась теплая улыбка, но для девушки было очевидным, что за долю секунды она может превратиться в скептическую усмешку.
Он снова перевел взгляд на нее.
— Ваши апартаменты готовы, миледи. Первая гостевая комната на втором этаже.
— Ей сначала нужно покончить с апельсиновым соком, — вмешался Гидеон. — Побудь с ней, а я выведу Фрэнка и накормлю его. Кстати, ты зажег колонку?
Росс кивнул и пояснил, обращаясь к Серене:
— У нас тут древняя газовая колонка, и фитиль все время гаснет. — Он ухмыльнулся. — Еще один предмет, который требует починки. — Затем Росс махнул рукой Гидеону. — Иди корми эту бездонную бочку, а я присмотрю за твоим очередным… за Сереной.
Найденышем. Росс хотел назвать ее найденышем, мысленно сравнивая с подобранной на улице колченогой бездомной собакой. Осознание этого не вызвало у нее обиды. Наоборот, мысль о том, что сейчас она в какой-то мере принадлежит Гидеону Брандту и, значит, находится под его покровительством, наполнила ее ощущением безопасности и спокойствием. Не вызывает сомнений, что он окружает теплом и любовью любое существо, которое берет под свое крыло, а именно в этом она нуждалась больше всего, чтобы выбраться из окружавшей ее темноты.
Она смотрела, как Гидеон выходит из кухни в сопровождении подвизгивающего от радости пса.
— Он такой добрый, — хрипловатым голосом сказала она. — Вы давно с ним знакомы?
— Несколько лет. Мы повстречались в Тусоне и сразу же сошлись. С тех пор мы неразлучны. — Росс присел за кухонный стол и кивнул на стакан в руке девушки. — Заканчивай с этим. Он не выпустит тебя с кухни, пока ты не допьешь все до конца.
Серена неуверенно засмеялась.
— Вы, должно быть, шутите. Гидеон не станет заставлять меня пить что-либо насильно.
— Принуждать он тебя ни к чему не станет, это верно, — пожал плечами Росс, — но ты с удивлением для самой себя обнаружишь, что делаешь все, что он от тебя хочет. Лучше сразу делать, как он говорит.
Девушка сделала еще один глоток.
— Я все же думаю, что вы ошибаетесь. Он слишком мягкий человек, чтобы…
— Я не говорил, что его нельзя назвать мягким, — перебил ее Росс. — Гидеон — чудесный человек и самый лучший друг, какой только у меня был. Но, если понадобится, он умеет проявлять и необычайную жесткость.
— Что вы имеете в виду? — недоумевающе наморщила лоб Серена.
— Если Гидеон что-то решил, он превращается в бульдозер. Его уже ничем не остановишь. Никак. Он даже может испытывать жалость к кому-то, но все равно не свернет с пути. Он — несгибаемый и не остановится до тех пор, пока не получит то, чего хочет.
