— Не ерунди. Давай возьмем еще бутылку.
— Осилишь? Я не хочу, чтобы ты напилась.
— Хочешь. Чтоб вдрызг.
Они заняли другой номер. Улеглись, но шторы не задернули, дабы слышать происходящее на улице — вдруг кто объявится? Зоя вздрагивала от каждого шороха, казавшегося предвестником лавины. Джейк был удивительно спокоен. Сам не зная почему, он был уверен, что, вопреки всеобщей эвакуации, угрозы нет.
Две бутылки красного вина их расслабили, но сон не шел. Они лежали и целовались. Лишь безотрывно целовались, словно так вели безмолвный разговор. Затем Джейк сотворил нечто невиданное: взял Зою на руки, отнес к стене и стоя овладел ею, балансировавшей на цыпочках.
Потом они рухнули в постель и наконец-то уснули.
— Вставай!
Джейк зажмурился. Утро. Зоя стянула шапочку и лыжную куртку. Она уже сбегала в аптеку за глазными каплями.
— Ты выходила?
— Вот чего принесла. Запрокинь голову, открой глаза… М-да, воспалились и пожелтели… Прям как дырочки, прописанные в снегу… — Трижды капнув в каждый глаз, Зоя завинтила колпачок с пипеткой.
— Никого не встретила?
— Не-а.
— Который час?
— Еще рано.
Джейк отбросил одеяло:
— Разбудила бы.
— Пожалела. Ты еще не оклемался.
— Сочиняешь.
— Точно. Иначе себя ведешь.
— Как?
Зоя приподняла бровь. Джейк поспешно выбрался из постели:
— Надо вытащить машину и ехать дальше.
— Успеем. На кухне я кое-что взяла, поешь. — На подносе были кофе, сок и тосты с омлетом, прикрытые серебристым колпаком. — Знаешь, если б не нужда драпать, тут было бы славно.
Заглотнув завтрак, Джейк натянул термобелье, лыжный костюм, и они отправились к машине. Чуть снежило. Порхавшие снежинки безуспешно пытались внести свой вклад в толстое пушистое покрывало, укутавшее дорогу и тротуары. В низких сизых облаках там и сям виднелись голубые проплешины. Торя тропу в густом снегу, Зоя и Джейк держались середины дороги.
Минут через двадцать подошли к машине, и Зоя охнула, будто ее саданули под дых:
— Боже ты мой!
Джейк лишь моргал.
Переднее левое колесо джипа, стоявшего на краю гладкой гранитной скалы, зависло над пятнадцатиметровым обрывом. Еще немного, и машина грохнулась бы на его каменистое дно, а затем покатилась по уступчатому склону и, скорее всего, врезалась в дерево. Правое колесо уткнулось в известняковый валун, торчавший из снега, будто желтоватый зуб. Камень-спаситель выглядел надгробьем, на котором, если б не он, были бы высечены имена Зои и Джейка.
Рухнув на колени, Зоя прижала руки к щекам:
— Невероятно…
— Однако.
— Ей-богу, у нас есть ангел-хранитель.
— В ангелов не верю, но, пожалуй, ты права.
Неловко поднявшись, Зоя вцепилась в мужнину руку. Оба молчали, переводя взгляд с машины на обрыв.
Джейк прикидывал, можно ли сдать назад. Камень вроде бы надежно заблокировал правое колесо, но машина клюнула носом и, похоже, в любую минуту могла боком соскользнуть вниз. От перспективы сесть в джип, запустить мотор и попытаться задом выехать прошибал пот.
Зоя шагнула к машине.
— Не смей, — сказал Джейк.
— Вдруг получится?
— И думать не моги.
По дороге в поселок обсудили возможные варианты. Можно отыскать другую машину. Вполне вероятно, что ключи найдутся в каком-нибудь незапертом магазине. Можно пойти пешком, но только дорога ведет через гору.
Они проверили все машины перед отелем. Все были заперты. Шанс найти открытый автомобиль с ключами в зажигании был невелик, но реален.
Минут через двадцать такой автомобиль нашелся. Джейк влез на сиденье и повернул ключ, но, оказалось, аккумулятор сдох. Попытки завести машину, толкая с горки, успехом не увенчались. Бросив ее внизу спуска, они продолжили поиски.
Джейк радостно завопил, когда на парковке обнаружил восемнадцать неотличимо черных снегоходов.
— Вот наше спасенье! — орал он. — Выбирай любой, все одинаковые!
Но радость оказалась преждевременной: все восемнадцать штук были соединены толстой цепью, увенчанной массивным замком. Ключа от него не нашли и после вялых поисков болтореза идею отринули, поскольку ключей зажигания тоже не имелось.
Через три бесплодных часа они были готовы признать свое поражение; во всяком случае, на сегодня.
— Что будем делать? — спросила Зоя.
— Как — что? Еще ночь проведем в гостинице. Побалуем себя этим легендарным, но безвкусным винцом. Отдохнем, а с утра пораньше пешедралом уберемся отсюда к чертовой матери.
Взявшись под руку, они, точно сомнамбулы, поплелись в отель.
Отогрелись в сауне, поплавали в бассейне. Более никем не потревоженная, глухо плескалась вода, лишь странно гулкое эхо голосов в пустой раздевалке поддержало одинокое шлепанье босых ног по плиточному полу.
С час они просидели за гостиничным компьютером, пытаясь выйти в интернет. Соединения не было. Пока Зоя раз за разом повторяла попытки, Джейк вновь обзвонил все номера из списка. Повсюду долгие безответные гудки.
— Дело в местном коммутаторе, — сказал Джейк. — Видимо, он накрылся, иначе кто-нибудь да ответил бы.
Не более успешны оказались мобильники.
В ресторане Джейк подобрал с полу колпак и вновь занялся стряпней: разморозил курицу и, отыскав специи, приготовил ее в кисло-сладком соусе. Чтобы взбодриться, он на всю мощь запустил случайно найденный плеер и колотил по сковородкам и кастрюлям, раздавая подзатыльники воображаемым поварятам. Компакт-диск классических оперных арий угощал небесным меццо-сопрано, выпевавшим на красивом непонятном языке. Для полной театральности Джейк включил газовые горелки, а в сковородке поджег масло.
Позавчерашние вырезки и нашинкованные овощи на разделочном столе из нержавейки выглядели абсолютно свежими. Джейк их не тронул, работая за другим прилавком в дальнем конце кухни.
Опершись подбородком на ладони, Зоя сидела за сервированным столом. Она раздобыла бутылку шампанского.
— Не спрашивай о цене. Пустую бутылку спрячем. Никто не узнает.
За окном сгущались сумерки, в пустом зале парили оперные арии — так проходил второй ужин при
