Несколько капель дождя пробрались сквозь листву над ее головой. Слейд отстранился от нее. Внимательно посмотрел прямо в глаза, потом хмуро произнес:
- Больше я не потерплю ни одного слова возражения.
Не помышляя более ни секунды о бегстве, Регина готова была подчиниться ему во всем. Как она устала!
- Хорошо.
Ее била дрожь. Холод пронизывал ее тело до костей.
Слейд резко скинул с себя пончо, плотный кожаный жакет и мягкую рубашку. Регина смотрела на него как зачарованная! Как красиво его тело! Как рельефны мускулы, вылепленные умелым скульптором - природой! Образец мужественности. Воплощение силы.
Он же хмуро посмотрел на нее, быстро накинув на себя жилет.
- Снимай свою одежду!
Регине показалось, что она ослышалась:
- Что?!
- Снимай свою одежду, прежде чем ты заболеешь и умрешь. Наденешь мою рубашку! Регина не верила своим ушам.
- Ты шутишь!
- Нет, не шучу.
Он протянул руку и быстро расстегнул медные блестящие пуговицы ее жакета. Прежде чем она произнесла хоть слово, он сорвал с нее промокшую ткань.
- Что ты делаешь? - наконец очнулась Регина, когда почувствовала, что его быстрые пальцы совершают то же самое действо, но уже с ее блузкой.
- Ты должна одеть сухое! И не стоит тратить время на споры!
- Может быть, это и так, но я не могу… Она заслонила грудь руками, быстро наклонила голову и… ударилась о ветку дерева.
Он начал расшнуровывать корсет. Но к Регине вернулись силы, и она неожиданно схватила его за запястье.
- Ты не посмеешь!
Пусть она вся продрогла, но она не позволит ему… Может быть, он действительно заботится о ее здоровье, но он не должен переступать границы. Если он начнет снимать ее корсет, она просто выцарапает ему глаза.
- Ты - не первая женщина, которую я видел обнаженной, - сказал он после паузы.
Она покраснела. Нельзя сказать, что это успокаивало или обнадеживало. Наоборот. Теперь ей более, чем когда-либо, захотелось вновь оказаться полностью одетой.
Слейд больше не стал подыскивать аргументы. Он вновь коснулся шнуровки, быстрыми движениями начал развязывать узелки. Он делал это столь умело, что Регина ощутила, как неприятное чувство все сильней и сильней охватывает ее. Парализованная его решительностью, она даже не сразу начала сопротивляться, но потом, словно угорь, забилась в его руках. Однако ее сопротивление только замедлило дело, которое в конце концов увенчалось успехом Слейда. Оба тяжело дышали.
- Остановись!
Регина остро чувствовала, что теперь только прозрачный шелк нижней сорочки прикрывает ее грудь, ощущая, как его взгляд скользит по ее телу.
- Тебе что, хочется украсть мою одежду? Верни ее немедленно!
После паузы она тихо добавила;
- Пожалуйста.
- Если ты сама разденешься полностью до того, как подхватишь воспаление легких, я отвернусь.
Регина вновь разъярилась:
- Неужели? Когда ты и так уже видел более чем достаточно?
- Если ты думаешь, что я видел достаточно, то ты глубоко ошибаешься.
Обхватив себя руками, Регина еще больше покраснела. Она даже не пыталась анализировать его слова.
- Если меня не грабят, то могу я получить свою одежду?
Он протянул ей свою рубашку.
- Сними остальное и надень это.
Регина смотрела на него с вызовом. Он в чем-то только что уступил. Нет, она не отдаст ни пяди завоеванной земли.
- Нет.
- Ты знаешь, я тоже не хотел этого. Я не собирался делать это сам.
Регина вздохнула с облегчением. Но ее спокойствие длилось не более пары секунд.
Рука Слейда коснулась сорочки. Регина попыталась увернуться, но цепкие пальцы уже схватили тонкую материю. Нежная ткань разорвалась на две части. Регина заслонила грудь рукой. Она тяжело дышала, не в силах уже протестовать. Неужели он все же осмелится?
Он тоже покраснел.
- Я не собираюсь срывать с тебя эту чертову тряпку. Если бы мне этого хотелось, то ты бы поняла это уже давно…
Она ничего не ответила. Его слова заставили ее невольно вообразить себе картину: Слейд срывает с нее одежду в предвкушении любви… Регина с ужасом осознала, что позволяет себе представлять подобное.
- Элизабет, я просто хочу…
- Нет! - в ее голосе зазвенели искренние нотки. - Мне все равно, что ты хотел или не хотел! Как ты мог? Так обращаться со мной! Как ты мог?
Он покраснел, как свекла. Их взгляды встретились. Слейд отвел глаза.
- Прости. Ты права. Но надень все же эту треклятую рубашку. А я должен поправить подпругу.
Регина наконец взяла свое новое одеяние. Она продолжала дрожать. Но не столько от холода, сколько от сознания, что полуобнаженная, она рядом с мужчиной. Она ощущала, что Слейд видел ее грудь. Хорошо, что он оставил фонарь и растворился в темноте.
Регине бросилась в глаза его рубашка. Белая. Чистая. Из хлопка. Материал был мягкий от многочисленных стирок. И теплый. Неужели она должна надеть вещь, которая хранит тепло ЕГО тела? Прямо на обнаженную грудь? Если она сделает это, то вступит с мужчиной в самые интимные отношения, которые ей до сих пор приходилось переживать… По крайней мере, ей так казалось. Даже МЫСЛЬ об этом заставила ее ощутить приступ удушья.
Но как она может отказаться? Слейд вернется в любую минуту.
- Ты не джентльмен, - прошептала она, обращаясь в темноту, - если бы ты был джентльменом, то никогда не заставил бы меня делать нечто подобное.
- Я не джентльмен, но - что более важно - я никогда не говорил, что таковым являюсь.
Слейд неожиданно вступил в полосу света у подножия дуба. У него в руках было одеяло. Машинально он уставился на рубашку, которую Регина продолжала прижимать к своей груди. Не нужно было быть прорицательницей, чтобы прочесть его мысли.
- Отвернись, - сказала Регина, наконец сдавшись.
Он взглянул на нее и отвернулся. Регина быстро скользнула в тепло сухой ткани. Когда мягкий хлопок коснулся ее груди, она почувствовала головокружение. Кожа, казалось, нагрелась от желания.
Он повернулся, но взгляд его был устремлен куда-то вдаль, будто он решил больше никогда не смотреть на нее.
- Теперь избавься от своих намокших юбок. Юбки действительно намокли, в них было просто невозможно двигаться. Но она и так зашла уже слишком далеко. Она не собирается раздеваться до панталон.
Не получив ответа, Слейд угрюмо взглянул на нее. У Регины перехватило дыхание. Ногти впились в ладони. Ей представилась шокирующая сцена - Слейд срывает с нее одежду обнимает…
Она не могла отвести глаз от его сумрачного взора. И знала, что стоя вот так, без движения она не
