велосипеда, на котором вырулил из-за угла парнишка лет двенадцати, да взрывы мужского смеха, доносившиеся из открытых окон таверны.
Прозвучавший выстрел словно не принадлежит этой реальности. Он - где-то там, в мрачной пустоте ее мозга. Это и есть память?
Регина опустилась на один из стульев. Непроизвольно ее взгляд вновь остановился на сундуках. Все- таки нужно обязательно к ним подойти. Может быть, что-нибудь еще пробудится в глубинах ее подсознания.
Подобно сомнамбуле, Регина встала и пересекла комнату. Она заглянула в открытый сундук. Определенно, кто-то копался в нем до нее. Вещи лежали в беспорядке. Регина достала одно из платьев. Тонкая, дорогая материя, изящная отделка. Затем еще одно. Прекрасный шелк. Индивидуальный пошив…
Слейд сказал, что это - ее вещи, но она никогда раньше их не видела. По крайней мере, ни малейшего намека, что они ей знакомы.
Она перебрала почти все вещи в первом сундуке и устало опустилась на стул, не в силах открыть следующий.
Жарко. Пот струился по ее лицу.
И все же кое-что ей удалось узнать: эти вещи могли принадлежать лишь очень богатой молодой женщине. Очень богатой. Слейд ничего не сказал ей о том, что Элизабет Синклер богата.
Кто же их хозяйка? Из какой семьи? А Джеймс? Должна ли она сожалеть о его смерти? Может быть, просто впасть в отчаяние?
Ее вновь пронзило чувство вины. Ее жених мертв, а она с нетерпением ждет возвращения Слейда. Но, может быть, это естественно? Он, по сути, спас ее, он - единственный человек, которого она знает в этом мире. Единственный?
Она закусила губу. Нет, конечно, он не то, чтобы герой. Впервые за много часов Регина улыбнулась. Герои носят кожаные бриджи и скачут на огромных черных жеребцах. У них черные плащи и сверкающие крахмалом белые рубашки, драгоценные камни и золотые кольца с семейными вензелями. Они не носят потертых джинсов и пропитанных потом рубашек. Слейд - реальный человек из плоти и крови, крайне привлекательный, но не исключено, что в его жизни бывают неудачи.
Ее мысли прервал стук в дверь. Регина подумала, что это Слейд, и, бросившись к двери, быстро открыла ее.
Но на пороге стоял новый незнакомец. Он был постарше, выше ростом, волосы его были светлее, чем у Слейда, черты лица менее правильные. Но глаза были очень похожи: внимательные, умные, при виде девушки в них засияла радость.
- Элизабет! Благодарение Богу - ты жива! - И Рик Деланза, а это был он, протянул ей обе руки.
Слейд откинулся на стуле из крепкого грубого дерева; голова коснулась стены. В одной руке у него дымилась сигарета, в другой поблескивал стакан с виски. На столе стояла початая бутылка. В позе Слейда не было расслабленности, спокойствия, казалось, он готов в любой момент вскочить со своего места.
Окна бара выходили на Мейн-стрит. Несмотря на сигаретный дым, который висел в воздухе, Слейд сразу заметил своего брата Эдварда, как только тот появился на пороге питейного заведения, хозяева которого прекрасно обходились без двери.
Эдвард был примерно на дюйм выше Слейда, а также более широк в кости. У него тоже были черные, как смоль, волосы, обрамлявшие его красивое лицо. Но на этом сходство заканчивалось. Глаза Эдварда были светло-голубые, нос крупный, с горбинкой. На Эдварде был элегантный черный костюм, белая рубашка, шелковый галстук, серебристый жилет. В отличие от большинства крупных мужчин его походка была легкой, даже грациозной. Черные ботинки отлакированы до блеска.
- Черт возьми, Слейд, ты что - не мог найти более грязного местечка?
- Привет.
Эдвард отодвинул стул и презрительно посмотрел на него, прежде чем опуститься на сиденье.
- Ну и любишь ты всякие дыры. Чуть подальше у Рени, лучшее виски в городе. И лучшие девочки.
- Мне и здесь хорошо, - в голосе Слейда прозвенела откровенная насмешка. Эдвард посмотрел на него:
- Во Фриско в крысиной норе подобного сорта приличный человек даже постеснялся бы быть убитым.
Слейд ничего не ответил. Жестом он подозвал полную неопрятную официантку и попросил принести еще один стакан.
- Ты хочешь выпить целую бутылку? - спросил Эдвард.
- Может быть, - отозвался Слейд.
Эдвард тяжело вздохнул. Он взял стакан Слейда, отпил половину, поставил на место. Прошло несколько секунд.
- Мне тоже его не хватает, - голос Эдварда был печален.
- Не надо.
- Почему? - лицо Эдварда напряглось. - Я не собираюсь его забывать. Такого, как Джеймс, больше нет. Но я и не собираюсь напиваться до белой горячки.
- Ты другим способом себя доведешь. И не исключено, что до белой горячки, - спокойно сказал Слейд.
В голосе Эдварда прозвучали сердитые ноты:
- О чем ты говоришь? О том, что я виделся с Ксандрией?
- Между нами нет ничего. И никогда не было, - бесстрастно сказал Слейд.
- Тогда ты просто дурак, - почти таким же бесстрастным тоном парировал Эдвард.
Слейд улыбнулся. Улыбка была почти неуловима, но все же это была улыбка. Эдвард тоже улыбнулся. Почти так же, как и Слейд. Наконец появилась официантка со стаканом. Слейд уже хотел налить брату виски, но тот взял стакан вынул платок, тщательно протер толстое стекло. Торжествующе показал платок Слейду, которого слегка передернуло при виде посеревшей материи. Но все же он наполнил стаканы.
- Немного грязи никого еще не свело в могилу.
Эдвард сделал глоток.
- Что же случилось? Весь город гудит. Ты нашел, значит, ее…
- Да, нашел. Но она ничего не ПОМНИТ. Ничего. Даже своего имени.
Слейд вспомнил беспомощные глаза девушки, тряхнул головой, стараясь прогнать ее милый образ, который уже несколько часов преследовал его.
- Может быть, это к лучшему. Слейд глянул на него с пониманием:
- Она любила Джеймса? Если да, то, может быть, к лучшему, что она ничего не помнит.
- Откуда ж мне знать, черт побери? Он писал письма тебе. Я устал слушать, как она прекрасна и совершенна, и попросил его несколько умерить свой пыл. Она что - и вправду подарок судьбы?
- Да.
- Не помню, чтобы вы с Джеймсом сходились во вкусах.
- Она красива, - резко сказал Слейд. Нет, он не решился сказать брату, что она более чем красива. Привлекательна. Желанна. Его даже не столько влекло ее тело, которое он успел рассмотреть так близко - в поисках ссадин и ушибов, прежде всего его влекло ее лицо. В ее глазах было что-то такое, что заставляет мужчину страстно желать эту женщину. Невзирая на то, что она - леди.
- Может быть, все можно как-нибудь… Если Джеймс мертв, то, может быть, Рик и ты продумаете…
- Нет! - Слейд опустил кулак так, что подпрыгнули стаканы и упали на пол, разлетевшись на осколки. Эдвард еле успел схватить бутылку.
Слейд не верил своим ушам. Элизабет! Невеста брата!
- Значит, она мила? - спросил Эдвард.
- В этом городе ничего не изменилось, - отозвался невпопад Слейд. - Здесь ничего не изменилось, не
