Журналист качнул бокалом, наблюдая за маслянистыми разводами коньяка на стекле.
– Джессика, вы привлекли мое внимание в тот день, когда Тео сделал вас руководителем компании своего папочки. Честно говоря, я не думал, что вы справитесь. Вы производили скучную электронику и, используя деньги отца Тео, потакали чудачествам его отпрыска. Вынужден признать – такого я не ожидал. Вы заработали очень неплохие дивиденды и начали вкладывать их в отели, собственную авиалинию, фантастические научные разработки. Каждый год, от силы каждые два года доктор Гилкренски поражает мир очередным своим чудом. «Смаргкарта», новый автопилот, интерактивная видеосеть. Сколько, интересно, все это сейчас стоит?
– Около двадцати миллиардов.
– Однако два года назад вы все-таки оступились, не правда ли? Каким-то образом «Маваси-Сайто», одному из крупнейших японских консорциумов, удалось прибрать к рукам двадцать пять процентов ваших акций. И что же предпринял знаменитый доктор? Да ничего. Если не считать «Смартмэйт», естественно. Но даже его Тео не захотел представить лично, несмотря на то что эта игрушка – единственный прорыв корпорации за весьма длительный период. – Роберт поставил бокал на стол. – Боюсь, великий ученый выработал свой ресурс, Джессика. Я отлично знаю ваш бизнес. Если быть искренним, то «Смартмэйт» для вас – весьма скромное достижение. Можете хмуриться и гневно сверкать своими чудесными глазами, но, по-моему, гибель жены стала для Тео Гилкренски слишком тяжелым ударом. Мифический суперкомпьютер, которым он сейчас якобы так занят, – не более чем дымовая завеса, призванная не допустить массовой распродажи акций. Джессика поправила очки, сделала глубокий вдох.
– Роберт, и Тео, и корпорация «Гилкрест» в полном порядке. Да, действительно, смерть Марии стала для него потрясением. Они были очень близки, а принимая во внимание обстоятельства ее гибели, нам постоянно приходится заботиться о безопасности Тео. Посмотрите на наши финансы: после прихода в совет директоров людей из «Маваси-Сайто» позиции корпорации никогда не были столь прочными. Не думаю, чтобы кому-нибудь из них…
Из-под пиджака журналиста послышалась отчетливая трель электронного сигнала.
– Это не мой пейджер! – воскликнул он.
– Это «Смартмэйт», Роберт. Достаньте его, пожалуйста. Мужчина выполнил просьбу. Джессика подняла крышку и нажала на одну из клавиш. На дисплее появилось лицо молодого человека с аккуратно зачесанными назад волосами. Он тревожно смотрел куда-то за плечо Джессики, как бы пытаясь понять, кто еще может слышать их разговор.
– Добрый вечер, Тони.
– Извини, что пришлось потревожить тебя по этому номеру, Джессика, но твой «Смартмэйт» не отвечает.
– Я оставила его в номере. Какие-нибудь проблемы?
– Не могла бы ты сама со мной связаться? Возник один момент…
– Это срочно, Тони? Мы сейчас где-то в середине интервью.
– Дело очень срочное. Я уже позвонил на стоянку отеля, машина ждет тебя у выхода. Вызови меня, как только сможешь.
Джессика улыбнулась, закрыла «Смартмэйт» и протянула его журналисту. Роберт пожал плечами:
– Спасение с криком петуха, Джессика. И это в самый интересный момент! Но не беспокойтесь. Будучи патриотом, я дам самый положительный отзыв о вашей умной игрушке. Наилучшие пожелания доктору Гилкренски. Хотелось бы знать, когда у меня появится шанс встретиться с ним лично…
Через десять минут Джессика Райт уже гнала свой черный «ягуар» по Оксфорд-стрит. Краткий разговор с Тони Делгадо уже из номера отеля потряс ее: под Каиром произошла авиакатастрофа – самолет, где был установлен один из разработанных Тео приборов, разбился. Деталей Тони не сообщил, но о происшествии подробно рассказывали в новостях Си-эн-эн. По всему выходило так, что причиной несчастного случая оказался новый автопилот.
Черт!
Джессика резко вдавила кнопку сигнала: какой-то таксист опасно подрезал ее.
Черт! Черт! Черт!
На создание корпорации они с Тео потратили годы. У нее ушли долгие месяцы на то, чтобы не дать фирме развалиться, когда гибель жены выбила Тео из колеи. И надо же случиться такому как раз в тот момент, когда победа над «Маваси-Сайто» казалась совсем близкой! Да ведь доверие к Тео будет подорвано, и японцы получат корпорацию на блюдечке!
«Ягуар» стремительно пронесся через Холборн и Чипсайд, почти на красный свет проскочил светофор у «Бэнк оф Инглэнд» и свернул на Кинг-Уильям-стрит. В конце улицы над зданиями из серого гранита высился стеклянный монолит со светящимися на верхнем этаже окнами. На крыше на фоне темного неба гордо горели красные буквы: «РКГ».
Когда Джессика на девятом этаже вышла из кабины лифта, в холле ее уже ждал тот, с кем она говорила по «Смартмэйту». Тони Делгадо, помощник исполнительного директора, нервно улыбнулся и провел рукой по волосам.
– Мне очень жаль, Джессика.
– Еще какие-нибудь новости были?
– Так, мелочь. Я позвонил Нейлу Мартину, вытащил его из постели. Он здесь, в комнате для совещаний. В отделе по связям с прессой все сходят с ума. Мы записали последний ролик новостей Си-эн-эн. Телевизионщикам не терпится услышать наши комментарии, и я кое-что набросал, но решил ничего не предпринимать без тебя.
Они торопливо прошли по коридору, стены которого были отделаны деревянными панелями. Джессика решительно распахнула дверь и ступила в приемную. Из-за стола поднялась женщина средних лет:
– Мистер Мартин ожидает, мадам. Видеомагнитофон я включила.
– Благодарю вас, Шейла. Полчаса не соединяйте меня ни с кем.
