занялся сексом, и от этого у нее родилась вселенная. Жизнеутверждающий древний миф. К тому же, его можно петь, вот послушайте, — он снова взял укулеле, спел короткую песенку на мелодичном языке, похожем на гавайский, и спросил: — ну как вам, док? Вот честно скажите: правда, классно?
— Красиво, — согласился доктор Линкс, — жаль, что я не понимаю слов… (он повернулся к Нонгу)… мы договаривались, что как только окажемся на территории вашей страны, вы дадите мне поговорить с человеком, который может объяснить мне суть дела.
— Aita pe–a, — улыбаясь, сказал вьетнамец, — никаких проблем. Сейчас я ему позвоню.
…
11 — РЕТРОСПЕКТИВА.
— Так… Дети! Идите, погуляйте на улице. Вам совершенно незачем слышать, как мы с мамой будем ругаться… Флер, Люси, вы слышали, что я сказал? Сколько раз я должен повторять?… Я вижу, что мультик, и что дальше? Телевизор вы можете взять с собой, и досмотреть этот мультик вон там, в саду…
— Это обязательно? – со вздохом, спросила Чубби.
— К сожалению, да…
— Ну, раз обязательно… Девочки, будет хорошо, если вы все же оторвете свои красивые глазки от экрана и пойдете в сад. Там ничуть не хуже, чем тут. Если вы полагаете, что я ошибаюсь, то скажите в чем. А если нет, то я хотела бы через 30 секунд видеть вас там.
…
— Тебя они, почему–то, слушаются сразу, — заметил Микеле через полминуты.
— У меня опыт работы с молодым личным составом, — ответила она, — Я не помешаю тебе ругаться, если начну понемногу готовить обед? Поскольку у нас будут гости…
— Это называется «гости»? Позволь уточнить: это четверо твоих головорезов и человек, которого они, пользуясь его беспомощным состоянием и своей грубой силой…
— Можно подумать, они его били, — фыркнула Чубби, выкладывая на стол разнообразные овощи и фрукты из большой корзины в углу.
— Еще бы они его били! Ты хоть понимаешь, что это, возможно, самый перспективный молекулярный генетик во всей Британии? А британская школа далеко не последняя в мире! Это уму не постижимо, обращаться с таким человеком, как… Как с овощем! Вот!
— Что — вот? – поинтересовалась Чубби, с опасной скоростью орудуя десантным ножом, так что кожура от баклажанов и картофелин разлеталась во все стороны, — Как ты себе представляешь правильное обращение с человеком, пьяным до такого состояния, что…
— По–человечески! – перебил он.
— А конкретнее?
— Конкретнее? Когда однажды твои тонтон–макуты привезли тебя пьяной в хлам…
— Я вернулась с боевой операции.
— Я же не спорю, что у тебя была веская причина напиться. Не о том разговор.
— А о чем?
— О том, что я, как нормальный культурный человек, помыл тебя в душе, послушал твою, прямо скажем, не очень связную болтовню, уложил тебя спать, а утром накормил тебя горячим кисло–сладким бататовым пюре с маслом, и налил рюмку хорошей китайской водки, так что к вечеру ты у меня была, как новенькая.
— Ты у меня замечательный мужчина, — сказала она, — Самый умный, самый нежный…
— Я очень рад, что тебе так кажется, но…
— … Но, — перебила Чубби, — как ты предложил бы организовать все это при оперативной экстракции неадекватного фигуранта с территории, контролируемой…
— Прошу тебя, оставь этот чудовищный сленг! На нем можно оправдать любое свинство. Мне кажется, он для этого и придуман.
— Хорошо, милый. Как это организовать при похищении пьяного до бесчувствия человека из страны, где очень неплохая полиция и очень серьезная военная контрразведка?
— Не знаю. Это – профессиональный вопрос, а у меня другая профессия. Но, когда звонит мобайл, и человек, к которому я испытываю глубочайшее уважение, как к эксперту, как к блестящему ученому, как к преподавателю… Так вот, когда этот человек говорит: «Знаете, Микеле, что со мной произошло? Меня схватили какие–то люди, вытряхнули из одежды, выполоскали в заливе, как грязную тряпку, бросили в самолет, как мешок с картошкой, и сказали, что вы потом мне все объясните…». Что я должен ему отвечать, Чубби?
— Он так тебе и говорил? – поинтересовалась она.
— Он смягчал выражения. Но это не важно.
— А что ты ему ответил?
— Это тоже не важно. Я выкрутился, но не думай, что это было легко.
— И все–таки?
— Это что, допрос?
— Извини милый. Это обычное женское любопытство. Понимаешь, мы, женщины…
— Если тебе так интересно, я сказал: «Знаете, Макс, мне ужасно стыдно, и я не знаю, как оправдываться, поэтому просто расскажу вам одну короткую историю. В некой стране, в небольшом институте выращивали крыс из зигот, в хромосомы которых были встроены несколько человеческих генов. Об этом узнали представители авторитетной религиозной организации и устроили перед зданием института «блокирующий пикет». Руководитель института вызвал полицию, и она арестовала всех пикетчиков и организаторов пикета и доставила их в местный суд. Коллегия из трех судей приговорила всех арестованных к расстрелу и отправила это решение на контроль в окружной суд. Ночь приговоренные провели в камере смертников, а утром, окружной суд заменил расстрел депортацией. Их вышибли из страны, оставив им из имущества только одежду, обувь и зубную щетку. Суды здесь всегда так действуют, но расстрел не всегда заменяют депортацией. Через несколько часов вы попадете в эту страну, а хорошо там или плохо – вам решать».
— И что он ответил? – спросила Чубби.
— Он ответил: «очень жаль… — Микеле сделал паузу, — …что приговор пересмотрели».
…
Доктор Линкс отвернулся от иллюминатора, в который до того молча смотрел несколько минут, устало потер ладонями виски, и спросил:
— Кто–нибудь из вас может одолжить мне электробритву? Не сочтите за каприз, но мне не хочется встречаться с Микеле в этой бороде. Я ее никогда раньше не носил.
— Ничего странного, – сказал Керк, — я тоже не люблю ходить в бороде. Но есть маленькая проблема: никто из нас не пользуется электробритвой.
— Ну, что ж, — Макс вздохнул, — Меня устроит и старомодная бритва с лезвием.
— ОК. Можно я вам помогу, док? А то у вас руки немного дрожат.
— Они у меня сильно дрожат, — уточнил тот, — Но черт с ним, порежусь немного.
Керк покачал головой.
— Не надо, док. Бритва такой конструкции… (он извлек из наплечного чехла нож с шестидюймовым лезвием) … вызывает очень глубокие порезы.
— Есть вещи, которые человек должен сделать сам, — твердо сказал доктор.
Керк вопросительно посмотрел на командира. Тот пожал плечами, затем кивнул.
