Понятное дело, Джой потребовала доказательств, и Фуо за час изготовил для нее «ele tiki», помазав пупса капелькой ее слюны, и приклеив ему на лоб камеру. После этого пупс был помещен в кабину игрушечного вертолета, а Джой получила пульт и монитор. Ощущения, которые она испытала при пилотировании, показали, что древняя тонгайская магия, черт ее возьми, работает. Она не почувствовала пупса своим вторым «я», но появилась некая странная симпатия, и судьба смешной фигурки в кабине стала ей совсем не безразлична.
После некоторых раздумий, Джой позвонила в «Creatori» и уговорила конструкторов снабдить новые образцы WiRo блоком радиоуправления, дублирующим управление из кабины. Там немного поворчали, но согласились. Утром она собрала весь летный состав (изрядно помятый после бурно проведенной ночи) и изложила суть магических новаций, которые будут включены в следующую серию испытаний. Джой ждала скептических замечаний, но пилоты восприняли информацию серьезно. Они потребовали, чтобы Фуо научил их заколдовывать и расколдовывать куклы, а затем забрали все три комплекта игрушек, чтобы немного потренироваться пилотировать с пульта, глядя на монитор.
Вторая серия испытаний тоже оказалась не слишком удачной. За счет увеличения киля и установки килей на вспомогательных крыльях, удалось добиться того, что управляемость WiRo в режиме неподвижного ротора несколько улучшилась, но при скорости более 120 узлов машина вела себя непредсказуемо. Переход в режим вращения ротора теперь стал возможным, но получался через раз. За эту серию были потеряны 4 WiRo, 3 из них – в рисковых полетах с «ele tiki» за штурвалом. Секс–куклы, даже заколдованные, не умели прыгать, и гибли вместе с аварийной машиной. В «Creatori» направили отчет, а экипаж опять получил каникулы на Бора–Бора, где пополнил запас секс–кукол и «spy–agent».
Как оказалось, именно данные, полученные в ходе рисковых полетов, позволили найти и устранить главный дефект машины. WiRo–III сильно отличались от предыдущих серий. Кили со вспомогательных крыльев исчезли, сами крылья увеличились, а ротор наоборот, уменьшился и стал четырехлопастным. При переходе к неподвижному режиму, ротор превращался в X–образное крыло. Несмотря на получавшийся гротескный вид, WiRo в этом режиме показал лучшие характеристики, чем легкие патрульные самолеты ВВС Малайзии и Индонезии, которые в начале испытаний были приняты за эталон.
Серия WiRo–IV (с кое–какими модификациями, в т.ч., турелью для автоматического гранатомета) прибыла после следующих каникул, в сопровождении суб–команданте Народного Флота и группы будущих инструкторов, которым предстояло учить пилотов использованию новой машины. Состоялся показ пилотажа, эффектные стрельбы по плавающим 200–литровым бочкам гранатами — «зажигалками» с белым фосфором, и банкет с вручением премий экипажу «Икаману». Затем, начальство отбыло, и начался финальный этап работы. На следующее утро, один инструктор, просматривая журнал испытаний, воскликнул: «Joder! Сколько же людей вы потеряли, доводя эту машину!».
Дело в том, что при испытаниях с участием «ele tiki», их судьба отражалось в рабочем журнале. Из–за этого появлялись записи типа: «При восходящей спирали — сваливание, аварийная посадка. Поврежден киль и левое вспомогательное крыло. Погибла Эле Тики».
«Как вы думаете, что значит Эле Тики», — спросил кэп Фуо. «Наверное, Мастер–Пилот», — предположил инструктор. Кэп хмыкнул, вышел и через пару минут вернулся, неся на плече наполненную водой секс–куклу с надписью фломастером на заднице: «Potius mori quam foedari» (латинский девиз: «Лучше умереть, чем опозориться»). Было много смеха, но инструкторы высоко оценили кукольный метод освоения новых машин, и Эле Тики появились во всех учебных подразделениях Авиакорпуса Народного Флота.
Слово «wiro–plane» (и аббревиатура «WiRo») скоро стало собирательным для всех машин этого типа, а WiRo–IV поступил в Народный флот под кодом «Ute Ape–Tapu» (UAT), что на утафоа буквально соответствует французскому «Moulin Rouge», «Красная мельница». Ирония судьбы: мэтр Бриак, автор «культуры Tiki» пришел из кабаре «Moulin Rouge».
UAT скоро показали, на что способны. Операция «Barrido del mar» (морская швабра), вошла в историю, как самая эффективная и самая жестокая кампания против «naval bandidos» (пиратов). Но звездным часом для «Икаману» стал следующий проект «ARGO»…
*********************************
…
Дочитав до этого места, Жанна обнаружила, что Рити уже спит на боку, подложив под щеку ладошку. Во сне вид у нее был совершенно детский, и какой–то мечтательный. Видимо, ей снилось что–то романтичное. Посмотрев на часы, канадка выяснила, что уже почти 2 часа ночи, отложила книжку и тихонько выключила свет. Сквозь стеклянную дверь балкона сверкали огромные звезды, и тихо шумел океан…. Она сама не заметила, как уснула, и снился ей тоже океан – огромный и, как будто, живой. По крайней мере, в этом сне он представлялся именно живым существом, игривым, но немного пугающим…
…
Утром ее разбудил пронзительный визг, а последовавший за ним всплеск она услышала, уже проснувшись. Судя по солнцу, низко стоящему над сине–зеленым океаном напротив треугольного балкончика, было довольно раннее утро. Глянув на часы, Жанна убедилась: да, еще какое раннее – без четверти семь. Снова послышался всплеск, только на этот раз без предварительного визга, но зато с последующим громким хихиканьем на два голоса. Завернувшись в полотенце, Жанна вышла на балкончик, чтобы понять, что происходит, и во–время бросила взгляд на длинный балкон холла. Стоявший там парень лет 18 как раз оттолкнулся и прыгнул. Его поджарое смуглое тело, будто бы зависло в воздухе на одно мгновение, и полетело вниз. Плюх! Внизу, оказывается, уже плескались Рити и Поу, а только что прыгнувший парень, видимо, был никто иной, как Кианго — в данный момент он вынырнул на поверхность. Рити, тем временем, заметила Жанну и помахала ей рукой.
— Hi! Извини, что разбудили. Это они виноваты. Я и не собиралась громко визжать, я бы тихо прыгнула, но они меня спихнули!
— Нечего было щекотаться, — возразил Кианго, — Знаешь же, что я боюсь щекотки.
— Жанна, прыгай к нам! – крикнула Поу, — поплаваем, сходим за спиртом и полетим.
— Прыгать не буду, мне страшно, — призналась канадка.
— А там сбоку лесенка есть, типа, трап почти до самой воды, — сообщила Рити.
— ОК, — сказала Жанна, — я сейчас.
В процессе трехминутного захода в ванную, она решала вопрос: надевать купальник или нет. Борьба между правилами приличия и нежеланием глупо выглядеть, завершились в пользу второго, и Жанна спустилась по трапу в натуральном виде, без тряпочек. Ныряя в лазурную воду, она сообразила, что первый раз оказывается в меганезийском океане, да еше в компании настоящих аборигенов. Boyfriend Поу, при ближайшем рассмотрении, оказался утафоа–креольским метисом. В «Britanica T–guide» написано, что это — наиболее часто встречающийся этнический тип жителя меганезийской провинции.
— Поплыли на восточную сторону, — предложила Поу, — заодно сразу горючки купим.
— Предупредила бы, — проворчал Кианго, — я кошелек не взял.
— Ну, сбегай, минутное дело.
— Ладно, — сказал он, — Вы тогда плывите, только без фанатизма, а я догоню.
До целевой точки восточного берега лагуны, по другую сторону от столичного поселка, было метров 500, и они поплыли. Жанна, понимая, что оговорка «без фанатизма» сделана не для нее, плыла по возможности, быстро. Рити и Поу резвились вокруг нее, как пара небольших дельфинов, как будто она вообще лежала на воде неподвижно (только вид по немногу приближающегося восточного берега убеждал ее в обратном). «Утафоа учатся плавать раньше, чем ходить», — вспомнила она. Кианго догнал их еще до середины пути. Теперь у него над левым бицепсом был застегнут ярко–зеленый пластиковый браслет– футляр. Добравшись до цели водной прогулки, они выбрались на один из общественных пирсов, у которого стояло несколько проа, катеров и легких флаек, и двинулись в сторону маленьких ферм, начинающихся в сотне шагов от берега. Публика уже работала – в этом климате люди стараются использовать прохладное время дня сразу после рассвета.
