Алексей почувствовал, что не в силах больше устоять на ногах. Колени подкосились, он опустился наземь. Трава в Земном Раю была мягкой, теплой, шелковистой на ощупь, но сейчас он этого не ощущал.
–?Оля… – почти прохрипел бывший писатель. – Это ее ребенок…
Женя молча кивнула.
–?Но ведь Оленька должна будет очнуться, чтобы произвести ребенка на свет? – с надеждой спросил он. – Значит, она все-таки поправится.
–?Нет, – отвечала собеседница. – Я знаю, какую боль причиняют тебе мои слова, Алеша, но не могу не сказать их. Оля больше никогда не придет в себя. Ей, находящейся в бессознательном состоянии, сделают кесарево сечение, и она умрет сразу после этого. Что касается тебя, то твоя дальнейшая судьба может пойти по любому из возможных путей. Все зависит от того, какой выбор ты сделаешь. Но как бы ты ни поступил, воспитывать ребенка тебе не придется.
–?Но… – ошарашенный Алексей не замечал больше ни красоты сада, ни солнечного тепла, ни аромата цветов. – Но что же мне делать, Женечка?
Женя опустила взгляд и принялась рассматривать свой букет.
–?Я не знаю, как ты поступишь, Алеша. И не имею права подсказывать тебе или что-то советовать. Ты сам должен принять решение. В любом случае тебе будет очень нелегко. Но помни, что Господь никогда не посылает человеку тех испытаний, которых тот не сумел бы выдержать. А теперь прощай. Мне пора идти.
Она обернулась и уже направилась прочь по дорожке, но Алексей остановил ее:
–?Постой, Женя, одну минуту! Мне необходимо было еще что-то спросить у тебя, что-то очень важное… Не могу никак вспомнить… Ах да, ангелы! Скажи, а не знаешь ли ты, что будет с моим хранителем? Вернее, бывшим хранителем, с Зачитавшимся? И Иволгой, его верной подругой, которая следом за ним отправилась на Землю? Какая судьба их ждет?
И вновь Женя покачала головой:
–?Увы, и этого я не могу тебе рассказать… Скажу только, что с ними все не так просто. У этой пары есть великая задача, и, возможно, они обретут покой, когда выполнят свое предназначение. Но может и случиться иначе…
Она продолжала удаляться от него, словно таяла в тумане.
–?Но в чем оно, это их предназначение? – крикнул ей вслед Алеша. – Как бы мне хотелось хоть что-то им сказать!.. Хоть что-то, что поддержало бы их.
–?Тогда напомни им, что сказано в Писании: «Ищите, да и обрящете»…
Последние слова Жени прозвучали уже совсем тихо, и тонкий белоснежный силуэт исчез среди цветущих деревьев. А Алексей огляделся по сторонам и с удивлением обнаружил, что стоит на крыльце своего дома, как был, в тапочках и домашнем свитере. И он совершенно один, ни Жени, ни нового хранителя рядом нет.
Конечно, если бы Алеша не побывал несколько месяцев назад на Суде над собственным ангелом- хранителем, то, вероятнее всего, счел бы происшедшее сном или галлюцинацией. Но он с тех пор воспринимал мир совсем не так, как остальные люди. И оттого ни на секунду не усомнился в абсолютной реальности произошедшего.
Вернувшись в дом, Алексей застал своих гостей на том же месте, где и покинул их, – в библиотеке. Увидев, что он вошел, оба пожилых человека одновременно поднялись со своих мест, устремившись ему навстречу, и их лица выражали целую гамму чувств: тревогу, интерес, сопереживание. Однако взглянув на Алешу, оба тотчас поняли, что с ним произошло нечто очень важное. И очень нерадостное.
–?Ты видел ее? – не удержалась от вопроса Ангелина.
–?Что сказала тебе Женя? – в один голос с ней спросил ее спутник.
Алексей повалился в кресло – было такое чувство, что силы разом оставили его.
–?Женя сказала, что скоро на Земле появится антихрист, – отвечал он, использовав понятный и уже привычный термин. – Это будет девочка… Женщина.
–?О господи! – ахнула Лина.
А Александр спросил:
–?Уже известно, когда и где родится этот ребенок?
–?Да, – с трудом выдавил из себя Алексей. – Это будет ребенок… Ребенок Оли. Оказывается, она попала в больницу уже беременной. Не только я, но даже врачи ничего не знали. Но через некоторое время они обнаружат беременность. А когда подойдет срок, Оле, которая так и не очнется, сделают кесарево. После чего она умрет. А ребенок… Ребенок…
Не выдержав, Алексей прервал свою речь на полуслове, издал не то стон, не то всхлип и закрыл лицо руками. Бывшие ангелы устремились было с двух сторон к нему, чтобы обнять, поддержать, хоть как?то утешить, но он остановил их.
–?Спасибо вам, друзья… Я вижу, что вы очень хотите мне помочь, но, думаю, сейчас вряд ли это получится. Мне лучше побыть одному. Простите уж, но сейчас я не в силах быть гостеприимным хозяином. Очень прошу вас, не обижайтесь – но оставьте меня. Пожалуйста.
Пожилые люди переглянулись и молча вышли из комнаты. Вскоре Алексей услышал за окном шум отъезжающего автомобиля. Тогда он встал, бесцельно прошелся по комнатам первого этажа, а случайно остановившись, обнаружил, что стоит перед самым баром. Машинально открыв его, он увидел, что бар полон. В период депрессии, тянувшейся у него больше года, с тех пор как ушла Рита и до самого Суда, Алеша часто выпивал, топил свою тоску в спирте, как он выражался, и постоянно следил за тем, чтобы алкоголь в доме не переводился. Но после того как в его жизни появилась Оля, тяга к спиртному почти исчезла – они разве что выпивали иногда по бокалу хорошего вина за ужином. И даже после трагедии с Оленькой он не вернулся к пагубной привычке. В том числе и потому, что слишком свежи были воспоминания о перенесенном инфаркте, повторения приступа, вызванного нездоровым образом жизни, совсем не хотелось. Но сейчас он разом забыл обо всем, и рука чуть ли не сама потянулась к бутылке…
В себя Алексей пришел только на следующий день. Проснулся с тяжелой головой и обнаружил, что так и спал в гостиной, на неудобном диване, не раздеваясь. В первый момент, когда глаза только открылись, было еще ничего, даже несмотря на похмельное состояние, но в следующий миг на него лавиной обрушились воспоминания о вчерашнем дне, о всех тех страшных новостях, что он узнал, – и сделалось совсем плохо. Прошло немало времени, прежде чем Алеша, тяжело поднявшись, силой заставил себя пойти сначала в ванную, чтобы принять прохладный душ, а потом на кухню.
Лишь выпив две чашки очень крепкого горячего кофе без сахара, писатель вновь почувствовал себя человеком. И обнаружил, что за окном чудесное весеннее утро – яркое солнце светило прямо в окна, снег на дорожках уже начал таять в его ласковых лучах, воробьи и синицы, радуясь приближающемуся теплу, подняли веселый гомон. В такую погоду просто невозможно было думать о чем-то дурном, и в голове Алеши вдруг мелькнула соблазнительная мысль, что все вчерашнее ему просто привиделось в кошмарном сне. Не было никакой девочки Жени, никакого нового хранителя, и Оля вовсе не беременна… Да это просто чушь собачья! Разве могут в больнице, где столько врачей, где постоянно делают самые разные анализы, не распознать беременность пациентки, которая находится у них больше трех месяцев? Конечно, это исключено. Будь хоть малейшее подозрение на то, что Оленька ждет ребенка, он, Алексей, конечно, тут же узнал бы об этом. А значит, от него требуется только одно: съездить в клинику и окончательно убедиться в абсурдности такого предположения. Убедиться – и навсегда выкинуть эту бредовую мысль из головы.
Торопливо одевшись, Алексей сел в машину и помчался в клинику на Каширскую. Ехал в тот раз он почему-то на удивление долго, шоссе в сторону Москвы оказалось забито автомобилями – легковушками, автобусами, грузовиками дальнобойщиков, то там, то тут случались мелкие и не очень аварии, из?за которых на дороге образовывались огромные пробки. Несколько раз Алеша уже собирался плюнуть на все и поворотить домой (в обратную сторону, как назло, дорога была совершенно свободна), но все-таки не сделал этого. «Надо узнать, – уговаривал он себя. – Узнать точно и покончить с этим раз и навсегда».
До клиники он добрался спустя несколько часов. А на месте выяснилось, что Ларисы Владимировны нет и сегодня уже не будет – она отправилась на какую-то конференцию. Но Алексей не сдавался. Он нашел врача, тоже женщину, которая замещала Ларису, и обратился к ней с неожиданным вопросом.
–?Скажите, моя невеста, Ольга Павлова… Она вон в той палате лежит…
