полной победы. Да уж, не зря она в свое время настояла на подписании брачного контракта и добавлении в него этого пункта. Видимо, проявились врожденные практичность и дальновидность…
В который раз возблагодарив судьбу за качественную наследственность, Анна на всякий случай еще раз заглянула в сумочку Birkin и убедилась, что интересующая ее вещь на месте. А раз так, процесс можно считать выигранным.
– Э-э, – обратилась она к своему адвокату, наконец повернувшись к нему лицом и глядя в упор.
– Валентин Абрамович, – вспыхнув, как факел, подсказал он.
Анну забавляла его реакция на «забытое» имя, и она при каждой встрече заставляла чувствительного молодого человека краснеть. В конце концов, это было для него едва ли не единственным способом отрабатывать чересчур легкие деньги: в суде ему не придется и рта раскрыть. Нет смысла зря воду в ступе толочь.
– Да-да, – рассеянно согласилась она, – у меня к тебе просьба, Барсик.
Анна бросила на жертву короткий взгляд и про себя улыбнулась – смазливое личико адвоката стало бордовым. Значит, стопроцентный натурал: только настоящие мужики так бурно реагируют на подобные намеки. Жаль, он не попался ей раньше.
– Слушаю вас, – отчеканил Валентин Абрамович, борясь с обидой, но не посмев возразить.
Анну боялись многие, и ничего удивительного она в этом не находила: так было всю жизнь. В давние времена и Антошка прыгал перед ней на задних лапках. Зато теперь вот почувствовал себя самостоятельным и состоятельным человеком. Зря! То, что он соскочил с петель или, точнее сказать, закинул чепец за мельницу, не дает ему никаких прав, а уж тем более капиталов. Просто к сорока годам все мужики и существа, созданные по их образу и подобию, обнаруживают беса в ребре: приходится вовремя избавляться от таких «спутников жизни».
– Здесь, – она вытащила из сумочки квадратный плоский конверт, – то, о чем я тебе говорила.
– Понял. – Серьезный тон Анны подействовал на адвоката магически: краснота тут же прошла. – Я забираю?
– Да, – передавая конверт, она вошедшим в привычку жестом соблазнительницы коснулась его ладони, – задача в том, чтобы выбрать подходящий момент. Ни раньше, ни позже. И обойдемся без глупых проповедей. Ясно?
– Разумеется.
Симпатичный Валентин Абрамович бережно положил конверт в кожаную папку, а Анна тут же потеряла интерес и к ценной записи, и к адвокату. Дело сделано, через пару минут шестьсот миллионов – по закону и справедливости – полностью перейдут к ней.
К залам суда вела выщербленная лестница, и Анна ступила на нее, скорчив кислую мину. Есть заведения, которые противопоказаны дизайнерской обуви, – бедные Мanolo Blahnik! – а потому ноги ее здесь больше не будет. Первый и последний раз!
В самом зале оказалась еще более нищенская обстановка, чем в фойе здания. Грязные стены, убогая мебель. А запах такой спертый, словно здесь насильно запирали и заставляли потеть десятки человеческих тел. Ужас! Как это можно вынести?! Если горе-супруг не появится моментально, а слушание не закончится через пятнадцать минут, она просто встанет и уйдет. Пусть Валентин Абрамович, несостоявшийся Барсик, дальше сам разбирается.
Анна раздраженно взглянула на украшавшие запястье часики Cartier и осторожно присела на краешек стула. Где же ее благоверного носит?! Не хватало только, чтобы он испугался и передумал! Хотя в принципе не должен – ума ему всегда недоставало, даже когда речь шла об инстинкте самосохранения. А уж просчитать ситуацию хотя бы на несколько ходов вперед и испугаться перспективы остаться ни с чем он не способен. Если бы не мудрое руководство жены, Антошка так и остался бы самым заурядным менеджером среднего звена. И попался бы рано или поздно на своих мелких махинациях. Это она, Анна, сделала из него человека!
Воспоминания о далеком прошлом заставили ее улыбнуться. Как бы презрительно она ни относилась к мужу сейчас, а в молодости он оказался прекрасным материалом для лепки: поэтому из всех – по правде сказать, не слишком многочисленных – претендентов на капиталы отца и ее руку она выбрала именно его. Когда-то он ей даже нравился: услужливый, податливый и – что в случае Анны отнюдь немаловажно – сексуальный.
Поначалу им было неплохо вместе: всегда находились общие дела и темы для разговоров. То она разбиралась с уставной документацией новорожденной компании, то училась азам строительства, то вчитывалась в сложные контракты, чтобы потом объяснить их смысл мужу. А как она готовила его к первым важным переговорам! Вспомнить смешно. Заставляла проигрывать разные ситуации, чтобы Антошка был готов к любым реакциям со стороны собеседника. Нужно отдать ему должное: он старательно впитывал. Читал всю бизнес-литературу, которую она для него подбирала. Послушно ходил в салон красоты и на консультации к стилисту. Занимался по совету Анны риторикой. Плавал в бассейне, бегал на лыжах, чтобы не потерять форму.
Он оказался хорошим учеником. И к тому же отлично справлялся поначалу с обязанностями супруга: Анна не могла нарадоваться на его мужские способности. Каждая ночь начиналась со страстной любви, приправленной признаниями и словами нежности. Как она желала его тогда! Это потом все полетело вверх дном…
Дверь в зал суда открылась, и Котов – надо же, сто лет будет жить – возник на пороге.
– Ну, наконец-то! – Анна сочла своим долгом сделать продукту собственных трудов замечание. – Ты заставляешь себя ждать.
– Да, это всегда было твоей привилегией, – огрызнулся потерявший нюх экс-муженек.
Что делает время с людьми! Куда подевался тот милый мальчик, который заглядывал ей в рот на заре знакомства и готов был на любые подвиги ради лучшей доли? Все-таки человек – существо неблагодарное, а уж о мужчинах и говорить нечего. Что ж! Жизнь в лице Анны Котовой всему Антошку научит: не только как выигрывать у судьбы приз за призом, сидя под крылышком гениальной супруги, но еще и как проигрывать.
Она мельком взглянула на свиту Котова и не сдержала усмешки – цирк, да и только! Плебейское происхождение самым дурным образом сказалось на вкусе Антошки: не понимает он, что имидж человека создают не только автомобиль, одежда и дорогие аксессуары. Важно еще окружение, так сказать, фон! Мало было ему этого круглого комика, адвоката, так он еще раздобыл где-то елочную игрушку в обличье женщины. Скользящего взгляда по ее лицу Анне было достаточно, чтобы понять: «розовое фламинго» тупа как пробка.
Наконец, бестолково потолкавшись перед уродливым столом, каждый нашел свое место. Антон уселся прямо напротив. Последним в зал вошел судья с серым от усталости лицом. Он сел во главе стола, и заседание началось.
Получивший четкую инструкцию Валентин Абрамович выступать не спешил, стоически перетерпев вопросительный взгляд судьи. Зато бровастый адвокат Котова, колобок старательный, не удержал в себе потока сознания. Анна слушала его и думала: «Какого черта он несет этот бред?!» Никто не собирался терять драгоценное время в этом жутком помещении, у нее самой, например, были планы куда важнее. Она резко оборвала выступающего, и беседа, как положено, перешла бы в деловое русло, если бы не вмешательство драгоценного муженька: опять он затеял свою любимую словесную перепалку, в которой Анна не видела ни толики смысла.
И все-таки решила напоследок доставить этой карикатуре на мужчину, созданной ее собственными руками, удовольствие – пусть насладится моментом! Словесный пинг-понг продолжался до тех пор, пока слетевший с катушек Антошка не позеленел от злости. Интересное все-таки явление, этот внутриреберный бес! Человек неузнаваемо меняется.
– Ах, вот как? – словно капризный ребенок выпалил он и перевел взгляд на адвоката: – Михаил Львович, покажите-ка ей!
Судья, наконец заинтересовавшись происходящим, вытянул шею. Старательный колобок засуетился. Анна обернулась к Барсику: тот все понял с полу-взгляда и тоже начал возню со своей папкой.
Наблюдая за схожими действиями непохожих друг на друга людей, Анна внезапно занервничала.
