Однажды в обитель преподобного Арсения Комельского привели из соседнего села Комела бесноватого Трофима, по прозванию Зуб. Он повредился умом после того, как на праздник Рождества святого пророка Иоанна Предтечи (день Ивана Купалы по языческому календарю) в лесу занимался чародейством и волхованиями, а попросту говоря, колдовством. Родственники оставили больного в монастыре на неделю — до храмового праздника Ризоположения. Отслужив на праздник молебен, они приложили Трофима ко гробу преподобного Арсения, и болезнь оставила его.
Любая обитель, даже самая малая, имела свою странноприимницу, или гостиницу. «Странноприимства не забывайте», — завещали перед кончиной основатели обителей своей братии. «Если придет к вам странник, дайте ему хлеба и утешьте наставлением духовным», — говорил преподобный Нил Сорский. Удивительный пример монашеского милосердия к ближнему описан в Житии преподобного Никандра Псковского. Неподалеку от своей кельи он построил под дубом келью для странников. Зная об их приходе, он заранее протапливал ее. В один из дней местные жители принесли к келье больного Назария и положили его у порога. Полгода страдал Назарий ужасным недугом: он гнил заживо, так что уже были видны его внутренности. Преподобный вышел из кельи и остановился около больного. Тот ухватил его за ногу и, омывая своими слезами, просил помолиться о нем. Святой Никандр, пытаясь высвободиться, сказал ему: «Отпустишь ли ногу мою?» Но тот ответил: «Отче, умру около твоего преподобия, потому что заживо я уже съеден червями. Пока не исцелишь меня, не уйду от тебя». Преподобный сжалился над ним. «Назарий, иди в гостиницу мою у дуба, — сказал он, — и поспи там немного». Но больной с горечью ответил, что уже давно не может спать из-за своей болезни. Святой же ласково, словно ребенка, уговаривал его: «Я тебе келью протопил, зная о твоем приходе. Иди и поспи в тепле, и покажи мне свой недуг». Но рубашка так крепко пристала к телу больного, что он не смог ее приподнять; преподобный только перекрестил его, ушел в свою келью и встал на молитву. Молился он всю ночь, а больной тем временем, впервые за многие месяцы, крепко спал в гостинице. Наутро рубашка вместе с коростой сама отпала от его тела, словно чешуя. В слезах он побежал с благодарностью к святому Никандру. Святой же сурово ответил: «Один Господь исцеляет человеческий род, не только тело, но и душу. Я же всего лишь немощный и грубый человек, грешнее всех людей» — и запретил Назарию рассказывать о своем исцелении, но скрыть такое чудо от людей было невозможно (
А вот еще одна сторона взаимоотношений монастыря с миром. Простой человек всегда чувствовал себя беззащитным перед произволом властей и не надеялся на справедливый суд. «Закон, что дышло: куда повернул, туда и вышло», — неспроста говорилось на Руси. Этот острый недостаток справедливого суда на земле иногда восполняли монастыри, служа как бы прообразом будущего справедливого Божьего суда.
Как-то раз преподобный Александр Свирский встретил в окрестностях своего монастыря местного рыбака. Преподобный носил старую и залатанную свитку, так что по внешнему виду мало походил на игумена. Рыбак спросил его, где ему найти игумена. На вопрос преподобный ответил вопросом: «А зачем он тебе? Игумен у нас блудник и винопийца». Но рыбак возразил: «Того не знаю. Знаю только, что многих он избавил от печали и напасти». И тут он поведал монаху свое горе. Оказалось, что три года назад выпала ему редкая удача. Он поймал большого осетра и продал купцу. Судья тех мест, узнав об этом, стал притеснять его. Но сколько ни старался рыбак, поймать такого же осетра ему не удавалось. Преподобный Александр повелел ему снова закинуть невод. К радости рыбака, ему попался большой осетр. Он отнес его к судье, и на том его мытарства закончились (
Жил около обители преподобного Арсения Комельского некто Иван, по прозвищу Ядреный. Был он холопом одного боярина. Когда стало ему совсем невмоготу, Иван ушел от хозяина и скитался по разным местам. Слышал он от людей, что боярин грозился убить его, если поймает. Иван горячо молился Пречистой Деве и преподобному Арсению. Однажды во сне, а было это в 1650 году, он увидел святого Арсения, который повелел ему написать икону Божией Матери и Арсения Комельского, всегда зажигать перед тем образом свечи и молиться. Иван исполнил повеление, вскоре боярин сжалился над ним и отпустил на свободу (
Ивану и рыбаку помогли молитвы святых, а преподобный Дионисий Глушицкий просто дал некоей женщине сто серебреников, чтобы заплатить выкуп из холопства (
В любые трудные времена монастыри приходили на помощь местному населению. Когда князь Димитрий Шемяка разорял окрестности Вологды, множество людей сбежалось в обитель преподобного Григория Пельшемского, и преподобный кормил всех, не отвергая никого. В 15 38 году теперь уже казанские татары прошлись огненным смерчем по Вологодской земле. В пустынь преподобного Арсения Комельского, затерявшуюся в дремучих лесах, собрались жители села Шилегодского. Все они были страшно напуганы и опасались, что татары доберутся и до этих мест. Но святой все время молился, чтобы Господь и Пресвятая Богородица сохранили «род христианский от нашествия безбожных агарян». И татары обошли стороной монастырь преподобного.
Первое время, когда обители только начинали строиться, милостыня благочестивых мирян (купцов, бояр и простых крестьян) спасала иноков от крайнего голода. Но проходило время, и окрепшие, разбогатевшие обители начинали отдавать сторицей эти долги. В голодные годы крупные монастыри кормили из своих житниц сотни людей, помогали встать на ноги разоренным крестьянским хозяйствам, давали ссуды зерном, чтобы засеять поля. Известно, что преподобный Дионисий Глушицкий кормил нуждающихся хлебом, когда случился голод в той стороне, где стоял его монастырь.
Страшный голод разразился на северо-западе Руси в 1569–1570 годах. Вслед за голодом началась чума, занесенная с Запада, возможно, тиф (
Голод 1601–1603 годов современники назвали «великим». В Житии преподобных Адриана и Ферапонта Монзенских рассказывается, что преподобный Ферапонт предсказал его задолго до начала. Через пять лет после кончины святого тогдашний игумен Монзенского монастыря — преподобный Адриан увидел его во сне. Ферапонт сказал: «Через 10 лет будет голод великий по всей Российской земле. Ты же бережно сохраняй жита своя. В те дни распространится монастырская земля, к монастырю отойдут деревни, которыми ныне владеют дети боярские. А от твоих житниц напитаются многие и не оскудеют житницы твои». В следующий раз он явился слепому старцу Феодосию и повторил свой наказ беречь запасы монастырского хлеба. В конце Успенского поста 1601 года (когда еще не успели собрать урожай) ударили сильные морозы на большей части Российской земли. Так повторялось три года подряд. Толпы нищих и голодных людей скитались по дорогам. Приходили они и в Монзенский монастырь, здесь трудились на послушаниях и питались из монастырской трапезной. Некоторые из них селились на монастырских пустошах, корчевали лес и засевали пашню монастырским зерном. В Житии сказано, что не только простые люди, но и дети боярские приходили к преподобному Адриану за хлебом. С помощью обители вся монастырская округа пережила голодные годы.
Колоссальную роль в это страшное время сыграл Кирилло-Белозерский монастырь. «Запасы хлеба, хранившиеся в монастыре, дали возможность спасти от голодной смерти и братию, и значительную часть населения… С 1601 по 1604 год из монастырских житниц белозерским и вологодским крестьянам было выдано более тысячи четвертей хлеба (более четырех тысяч пудов ржи, овса, ячменя и пшеницы)» (
Смутное время очень ярко показало, что крепкие и сильные монастыри были не только военной и духовной, но и экономической опорой России. Когда политическая власть была слабой и никчемной или просто отсутствовала, «великие государевы крепости» — Кирилло-Белозерская, Троице-Сергиева,
