Ручей протекал в отдалении от лагеря. Уставшая за день Кэндис медленно шла среди сосен, радуясь, что она одна. Она почти дошла до ручья, когда услышала голоса. Подняв глаза, Кэндис замерла. Она увидела Джека и Дати. Индианка что-то быстро говорила, положив руки ему на грудь. Он с непроницаемым видом слушал, удерживая ее за талию.
При появлении Кэндис Джек опустил руки и отступил назад. Затем резко заговорил с индианкой. Та возразила и бросилась к нему на грудь, вызывающе глядя на Кэндис. Джек что-то сказал, Дати отстранилась, но, прежде чем уйти, смерила Кэндис угрюмым взглядом.
Джек подошел к Кэндис и взял у нее корзины:
– Дай-ка мне.
Кэндис холодно посмотрела на него.
– Сама справлюсь, – буркнула она. Джек уперся.
– Нет. Они тяжелые.
Кэндис резко выпустила корзины, и Джек чуть не упал. Искоса взглянув на нее, Джек направился к ручью. Кэндис сердито посмотрела ему вслед, затем бросилась вдогонку, шумно продираясь сквозь кусты. Джек набирал воду. Остановившись рядом с ним, она заметила, что он прячет улыбку.
– Что это тебя так рассмешило?
– Ты! – ответил он сквозь смех. – Боже! Чтобы такая грациозная женщина производила столько шума! Кэндис, я должен научить тебя ходить.
Кэндис молча ждала, пока он перестанет смеяться. Когда Джек наконец успокоился, она небрежно спросила:
– Эта женщина – твоя любовница?
Глава 30
– Ну так как? Она твоя любовница?
– Нет.
– Я не верю тебе.
– Я никогда не лгу.
– Вот как? Тогда почему Дати утверждает обратное?
– Она ревнует. – Джек положил руку на плечо Кэндис, но, почувствовав, как она напряглась, тут же отстранился. – В любом случае какое тебе дело?
– Никакого, мистер Сэвидж, уверяю вас. Он сжал ее плечо.
– Ты, случайно, сама не ревнуешь?
– Я? Ревную? – Она презрительно рассмеялась. Усмехнувшись, Джек коснулся ее подбородка указательным пальцем.
– Признавайся, милая. Я никому не скажу.
– Чтобы я ревновала к какой-то индианке… Воцарилось напряженное молчание, а когда Джек наконец заговорил, голос его прозвучал тихо и отчужденно:
– Кто бы подумал, мисс Кэндис, что у такого прелестного существа столько предрассудков?
– А почему бы мне их не иметь? Апачи – дикари. Они насилуют, убивают и скальпируют женщин и детей.
– Апачи не причиняют зла женщинам и детям.
– Неужели, Джек? Ты хочешь сказать, что Хаука не причинил мне вреда?
Джек притянул Кэндис к себе.
– Я точно знаю, что Хаука не изнасиловал тебя.
Кэндис покраснела. Джек не сводил с нее напряженного взгляда, охваченный дурными предчувствиями.
– Он изнасиловал меня! – выкрикнула Кэндис. – Руками!
– Он всего лишь осматривал тебя. Кэндис с гадливостью рассмеялась:
– Однако это доставило ему удовольствие, поскольку его семя залило мне бедра.
Джек живо представил себе, как Хаука, проникнув пальцами в Кэндис, потерял над собой контроль. Его охватила ярость. Он понял, что когда-нибудь он убьет Хауку.
– Ты такой же дикарь, как они, да? Тоже осматриваешь белых пленниц?
Джек не счел нужным отвечать.
– Пойдем, – сказал он. – Поможешь Луси приготовить еду.
– Ты осмотрел меня, когда нашел? Когда я была без сознания? – упорствовала Кэндис.
– Я спас тебе жизнь, и тебе это отлично известно.
– Ты поцеловал меня в амбаре! – В голосе ее звучало обвинение, глаза наполнились слезами.
– Я всего лишь человек, – отозвался Джек. Кэндис, однако, не отставала.
