Лизи напряглась, когда увидела, как несколько огромных карет проезжают мимо фонтана прямо к дорожке. Дрожа и не замечая этого, она посмотрела на кареты, каждая из которых была запряжена четверкой лошадей. Она смотрела до тех пор, пока последняя карета не стала расплывчатым пятном. А затем она увидела лишь зеленые пастбища, бегущие холмы и голубое небо.
Они уехали.
Она уехала.
Лизи почувствовала, словно с ее плеч сняли тяжкий груз. Она знала, что это неправильно, но чувствовала облегчение.
— Мисс Фицджеральд?
Лизи повернулась на звук голоса графини. Она встала, торопливо сделала реверанс.
— Доброе утро, миледи, — сказала она.
Графиня тепло улыбнулась, а затем наклонилась поприветствовать Нэда. Нэд попытался встать.
— Вверх, вверх! — громко скомандовал он.
Улыбаясь от удовольствия, графиня подняла его на руки. Он сразу же погладил ее по щеке.
— Хорошо, бабушка, — заявил он.
— Мой милый внук, — проговорила она, обняв его. Затем графиня улыбнулась Лизи: — Он такой красивый!
Напряжение Лизи немного улеглось, когда она увидела их вместе. Это правильно, отчаянно подумала она. Нэд принадлежал «Адару». Хотя леди де Уоренн не была родной матерью Тайрела, Лизи быстро поняла, как сильно графиня любила графа. Лизи знала, что графиня считает Нэда родным внуком. Ее неминуемая связь с Тайрелом, может, и ошибочна, но привезти сюда Нэда было правильно.
— Моя дорогая, я собираюсь поехать в город. Я езжу каждую среду, чтобы отнести продукты в Сент-Мэри. Тебе что-нибудь нужно?
Лизи уставилась на нее.
— Миледи! — воскликнула она. — До того как уехала жить к тете, я обычно каждый вторник помогала сестрам там.
Графиня широко раскрыла глаза:
— Тогда у нас есть что-то общее.
Лизи нетерпеливо воскликнула:
— Можно мне к вам присоединиться? Мне так хочется продолжить заниматься благотворительностью. Я скучала по детям! Бэт все еще там? А что насчет Стефана? О, он, должно быть, сейчас совсем большой!
Графиня задумчиво смотрела на нее.
— Бэт удочерили прошлой весной. А Стефана признал его отец прошлой зимой.
— Это замечательные новости, — сказала Лизи.
Она улыбнулась графине, радуясь за детей.
— Мне очень хочется, чтобы ты присоединилась ко мне, — произнесла графиня. — Почему бы тебе не оставить Нэда с Рози?
Тайрел скакал верхом на своем гнедом жеребце, галопом проносясь по полям, и осадил лошадь только затем, чтобы перескочить через каменную ограду. Он подгонял жеребца и мчался в «Адар», словно летучая мышь из ада.
Он спешился у конюшни, его жеребец тяжело дышал. Главный конюх, Ральф, принял жеребца, его взгляд выражал открытое неодобрение.
Тайрел протер бровь рукавом охотничьего жакета.
— Выгуляй его, пока он не успокоится. Затем дай хорошей мешанки из отрубей, — сказал он, неожиданно разозлившись на себя за то, что так сильно гнал любимую лошадь.
— Вам повезло, что он не сломал ногу, попав в сусличью нору, — резко произнес Ральф. — Это отличная лошадь.
Тайрел погладил потную шею своей лошади. Что с ним не так, почему он обрушивает разочарование на лошадь? Арабский скакун ткнулся мордой ему в плечо, говоря, что готов скакать еще.
— Пусть отдыхает несколько дней, — проговорил Тайрел, отлично зная, в чем его проблема.
— Есть, сэр, — сказал Ральф, уводя жеребца.
Тайрел вытер пот со лба, пытаясь не думать об Элизабет Фицджеральд и своем поведении. Ему не удалось. Он осторожно прошел в дом с черного хода, через садовую террасу и французские двери. Он пересек гостиную, направляясь к барному столику. Когда он наливал себе скотч, в комнату, хромая, вошел Рэкс.
— Ты пытаешься убить себя? — спросил он. — Или свою лошадь?
Тайрел опрокинул в себя стакан, чувствуя, как загорелось внутри. Прошлым вечером он шантажом заставил Элизабет остаться с ним. Кем же он стал?
— Надеюсь, я убью себя до того, как убью Сафира, — ответил он.
Он вновь наполнил стакан. Самое плохое то, что он был не в состоянии остановиться, да и не хотел. Даже в свете нового дня он не желал отступать от своей позиции. Вместо этого он решил покинуть Дублин раньше, чем планировал сначала.
— Сейчас полдень, — прокомментировал Рэкс. — Можно мне к тебе присоединиться?
Тайрел налил еще один стакан и, не ответив, передал его брату. Если он не может контролировать свое поведение, значит, он марионетка в ее руках.
А как насчет его приближающейся свадьбы? Ясно же, что он рискует отношениями с невестой и ее отцом.
— За Хэррингтонов, — с усмешкой произнес Рэкс, прерывая его мысли. — За прекрасную леди Бланш.
Тайрел вспыхнул, поднял стакан и сделал еще один глоток. Рэкс потягивал свой напиток, изучая брата, а потом сказал:
— Этот брак хорош во всех смыслах. Уверен, ты знаешь это.
— Да, точно, я просто в восторге, — сказал он раздраженно.
И от Рэкса не скрылось его раздражение.
— Правда? Ты не выглядишь восторженным. Ты выглядишь очень раздраженным.
Тайрел посмотрел на него.
— Я не раздражен.
Он изобразил улыбку. Рэкс какое-то время потягивал напиток.
— Не старайся, Тай. Я знаю тебя хорошо и вижу, когда ты не в духе. В конце концов, ты редко бываешь в плохом настроении. Но эти несколько дней…
— Не нужно быть дипломатичным. Давай же, скажи это. Мое поведение неприемлемо. Я держу любовницу и невесту под одной крышей!
— Разумеется, мне не нужно ничего говорить, поскольку ты хорошо знаешь, что делаешь.
Тайрел выругался.
— Тебе нужно быть более осторожным, — резко произнес Рэкс и твердо добавил: — Хотя бы притворись, что доволен своей невестой.
— Я доволен. — Он знал, что его слова звучали не искренне.
— Тогда, может быть, тебе следует взять ее за руку и улыбнуться ей пару раз?
Тайрел посмотрел на него, его глаза потемнели.
— Я признаю, что был слишком занят прошлым вечером.
— Ты здорово разозлил Хэррингтона. Я слышал, как отец защищал тебя, говорил что-то в оправдание твоей невнимательности. Тай, ради бога, даже Элеонор спросила меня, не болен ли ты! — произнес он, говоря об их младшей сестре. — Твое настроение было ужасным. Это на тебя не похоже.
— Я думал о других делах, — наконец сказал он.
— И какие же другие дела важнее защиты интересов будущего твоих наследников — и моих, Клиффа и Элеонор? — поинтересовался брат.
Рэкс был прав. Нет ничего важнее, чем эта свадьба, и он должен начать вести себя так, словно тоже так считает. Но он был не готов бросить Элизабет Фицдже-ральд.
