силы вынуждают его есть собачатину и таким образом нарушить этот запрет. Нарушение личных табу человека также вело к утрате чести. Важность чести можно видеть, например, в относящейся к XI веку версии «Похищения». Перед Фер Диадом стоит нелегкий выбор: он должен либо нарушить узы братства и сражаться против Кухулина, либо стать мишенью сатиры друидов и бардов – сочинителей сатир. Если он не согласится немедленно, то умрет в течение девяти дней: «Последовал за ними Фер Диад, не желая поступиться честью, ибо смерть от копья боевого искусства, геройства и силы считал достойней, чем гибель от жала заклятия, упрека, позора».
В саге «Разрушение дома Да Дерга» мы читаем, что Конайре, который должен был стать Верховным королем Ирландии и отцом которого был сверхъестественный человек-птица, никогда не должен был охотиться на птиц. Однажды Конайре отправился на своей колеснице в Дублин и увидел стаю огромных птиц, которых он попытался сбить своей пращой. Они превратились в вооруженных людей, и его спас только воин, который сказал: «Я Немглан, король птиц твоего отца. Запрещено тебе убивать птиц, ибо нет перед тобой никого, кто не был бы близок тебе по отцу или матери». Волшебный человек-птица велит Конайре отправиться в Тару, поскольку именно он должен стать следующим королем. Весьма интересно то, как древние ирландцы якобы должны были определять, кто должен быть истинным королем, и здесь опять- таки содержится понятие о могуществе истины: «Собрались тогда ирландцы на праздник быка. По обычаю, на нем убивали быка, и один из мужей наедался досыта его мясом и пил отвар, а потом над его ложем произносили слово правды. Тот, кого случалось ему увидеть во сне, должен был стать королем. Помертвели бы губы его, лишь осмелься сказать он неправду».
Затем следует пример тех запрещений и обязательных для соблюдения правил, которые так нравились древним ирландцам. Человек-птица говорит Конайре, что он, когда станет королем, должен будет соблюдать некоторые запреты:
Перед нами – поразительный лист правил и табу; реалии, упоминаемые во многих из них, неясны, и они, конечно, имеют мифологическое значение, как мы увидим дальше по ходу саги. Враждебные силы неизбежно вызывают постоянное нарушение этих запретов – одного за другим, подготавливая таким образом падение и гибель короля.
Диармайд, романтический герой цикла Финна (один из циклов ирландских саг), жизнь которого была связана с жизнью огромного кабана, не мог по этой причине принимать участие в охоте на кабанов. Когда он поступает так и охотится на огромного мифического быка из Бен Гульбана, кабан нападает на него. Все оружие оказывается бесполезным, и Диармайд погибает. В той же самой саге находятся и другие примеры силы табу. Грайнне, супруга Финна Мак Кумала, легендарного предводителя отряда воинов – фениев (fiana), влюбилась в Диармайда, который был одним из спутников Финна. Он не хочет проявлять непорядочность по отношению к вождю, но девушка говорит: «Я наложу на тебя опасные и губительные гейсы, если ты не уведешь меня из этого дома нынче же вечером, пока Финн и король Ирландии не пробудились от сна». Диармайд спрашивает сына Финна, Ойсина, что ему делать, и Ойсин говорит, что соблюдать гейсы необходимо. «Жалок тот человек, который нарушает свои гейсы», – говорит Осгар.
Другой древний обычай, корни которого также лежат в языческой религии, – это обычай клясться силами природы. Кельты ничего не боялись, даже того, что земля расколется под ними и небо упадет на них. Они не боялись даже волн, хотя и считали их враждебными, и иногда бросались в море, сражались с волнами и погибали, предпочитая не отступать. Говорят, что Кухулин семь дней сражался с волнами; об этом обычае у галлов упоминают и античные авторы. Эта бесстрашная смелость стала легендой, и, конечно, отчасти причиной ее были сильная вера в то, что человек продолжает существовать после смерти, и в то, что Иной Мир является таким приятным местом.
Когда молодой человек достигал возраста, в котором ему можно брать в руки оружие, должна была состояться церемония инициации; он получал щит и копье от своего господина, а также колесницу. Ритуал «взятия оружия» описан с интересными деталями в «Похищении быка из Куальнге». Кухулин, хотя он и слишком молод, чтобы быть посвященным в воины, случайно слышит слова друида Катбада, который говорит своим ученикам, что мальчик, который возьмет оружие в этот день, будет знаменит, но не проживет долго. Кухулин немедленно идет к своему дяде Конхобару и требует, чтобы ему дали оружие.
«– Чего ты желаешь, о мальчик? – спросил Конхобар.
– Желаю принять я оружие, – отвечал тот.
– Кто надоумил тебя, о мальчик? – снова спросил Конхобар.
– Друид Катбад, – молвил Кухулин.
– Дурного совета не даст он, – сказал Конхобар».
Затем следует увлекательный рассказ о том, как будущий воин отвергает все обычное оружие, предложенное ему, одно за другим:
«Конхобар… перепоясав Кухулина мечом, подал ему два копья да щит. Взмахнул Кухулин оружием и затряс им в воздухе, так что разлетелось оно на мелкие кусочки. Два других копья, щит и меч дал ему Конхобар, но снова воздел Кухулин оружие, замахал и затряс им, и, как прежде, разлетелось оно на мелкие кусочки. Было же у Конхобара в Эмайне четырнадцать пар боевого оружия, которым в положенный час наделял он юношей, не знавших поражения в битве, и все они вдребезги разлетелись в руках Кухулина.
– Вот уж воистину плохое оружие, о господин мой Конхобар, – сказал мальчик, – не по руке оно мне!
Вынес тогда Конхобар свой собственный меч, щит и копья и подал Кухулину. Поднял оружие в воздух Кухулин, затряс, замахал им, так что острия меча и копий коснулись потолка, но на этот раз невредимым осталось оно.
– Вот славное оружие, – сказал мальчик, – и вправду под стать мне. Хвала королю, что носит его! Хвала и земле, откуда он родом!
Между тем вошел к ним друид Катбад и молвил:
– Уж не принять ли оружие задумал ты, о мальчик?
– Воистину так, – ответил Конхобар.
– Вот уж не желал бы я, чтобы сын твоей матери принял сегодня оружие, – молвил Катбад.
– Что ж так, – сказал Конхобар, – или не по твоему совету пришел он ко мне?
– Не бывало такого, – ответил Катбад».
После краткой перебранки все примиряются с ситуацией:
«– Что ж, юноша, тогда поднимись на колесницу, ибо и это добрый знак для тебя.
Поднялся мальчик на колесницу, но лишь начал трясти ее и раскачивать, как разлетелась она на мелкие кусочки, в щепки разнес он вторую и третью, да и все семнадцать колесниц, что держал Конхобар в Эмайне для утех юношей, и ни одна не устояла перед ним.
– Нехороши эти колесницы, о господин мой Конхобар, – сказал мальчик, – ни одна мне не впору.
Кликнул тогда Конхобар Ибара, сына Риангабара, и, лишь тот отозвался, велел ему запрячь королевских лошадей в его собственную колесницу. Возница привел лошадей и запряг в колесницу, а мальчик взошел на нее и принялся раскачивать, но невредимой осталась колесница.
– Вот добрая колесница, – молвил Кухулин, – воистину под стать мне!»
После этой чарующе-первобытной сцены принятия оружия будущим героем Кухулин уговаривает колесничего взять его в поход.
В саге о кабане Мак Дато один из главных героев Коннахта говорит: «У уладов есть обычай – когда юноша впервые берет в руки оружие, он отправляется в наши земли погулять там на рубеже», заставляя таким образом полагать, что это обычай чисто уладский.
Было очень важно, чтобы юноша получил свое оружие от того, от кого нужно, и то, что юноша не мог стать настоящим, посвященным воином, не пройдя этот ритуал, подчеркивается в валлийской саге о Мате,
