мозги, он просчитывает все моментально. Энтони что-то от меня нужно. Но что?
— Почему я просто не могу передать тебе акции Бруно? — спросила она.
— Я никогда не брал денег у женщин и не собираюсь делать этого сейчас. Со временем я у тебя все выкуплю.
— Когда решишь свои финансовые проблемы.
Энтони кивнул. Глаза его были прикрыты, он хотел скрыть свои чувства. Вероломная мысль мелькнула в голове Агнес. Вот подходящий момент, чтобы отомстить мужчине, считавшему ее не более чем потаскушкой, подстилкой, куклой для секса, вещью, которую можно выбросить за ненадобностью. Акции можно продать и третьему лицу. Энтони заслужил это. Ее губы искривились в усмешке. Но Агнес понимала, что так не поступит...
Энтони резко поднялся и произнес:
— Становится прохладно. Пойдем.
Агнес пожала плечами и встала. Войдя в комнату вслед за Энтони, она села на край кресла. От предложенного Энтони бренди отказалась. Она смотрела и ждала.
— Я думаю... — Энтони щедро налил себе бренди в хрустальный бокал, повернулся и подошел к Агнес. — Я уже говорил тебе об этом сегодня... Ты и я, Агнес, сейчас являемся основными владельцами корпорации Форнари. Как ты уже, наверное, догадалась, ты можешь сильно испортить мне жизнь, и я не могу винить тебя за это после всего того, что между нами произошло.
Откровение Энтони, его покаянный тон поставили Агнес в тупик. И — он улыбался ей! Совсем слабо, но улыбался.
— Не удивляйся так. — Взгляд Энтони ненадолго задержался на груди Агнес, скрытой тонким шелком блузки, — она совсем забыла, что расстегнула пиджак. — Последние четыре года научили меня, что любовь всего лишь иллюзия. Наши отношения с тобой были гораздо честнее.
Агнес сглотнула, поднялась на ноги и застегнула пиджак.
— Это все очень интересно, но мне действительно пора идти. Хочешь совет? — Она взяла с дивана свою сумочку и только тогда посмотрела на Энтони. — Если тебе нужны деньги, продай акции компании на бирже.
— Ты действительно думаешь, что я, Энтони Форнари, могу потерять контрольный пакет корпорации?
— Тебе не стоит исключать подобный вариант.
— Если ты не согласишься мне помочь, Агнес, — пробормотал он. — Если ты такая честная, какой хочешь казаться, то не станешь отрицать, что Бруно никогда не хотел нанести вред семейному делу, не желал, чтобы оно попало в чужие руки.
Энтони был прав. Бруно имел обыкновение злословить, рассказывать бредни о своей семье, но в глубине души он желал родственникам только добра.
— И каков же твой план? — довольно резко спросила Агнес, намереваясь выслушать Энтони, согласиться с ним и быстро уйти.
— Он довольно прост, — пробормотал Энтони.
Его темные глаза скользнули по высоким скулам, пробежали по густым загибающимся ресницам Агнес, обрамляющим выразительные глаза, опустились к чувственному изгибу полных губ и ниже, к мягкой выпуклости грудей.
— Рассказывай, — поторопила Агнес, напуганная чувственным блеском в глазах Энтони, — он стоял слишком близко.
Внутренний голос кричал ей: «Беги!» — но было слишком поздно. Энтони притянул Агнес к себе и впился в нее губами. Сумочка выпала из руки, но этого Агнес уже не заметила. Она ощущала лишь жар тела Энтони, его желание.
Она не заметила, как рука Энтони оказалась под ее блузкой, как длинные пальцы проникли под тонкое кружево бюстгальтера. Агнес пронзила сладкая дрожь, когда ноготь Энтони впился в напряженный сосок. Вторая рука ласкала ягодицы, и Агнес инстинктивно все крепче прижималась к Энтони, жаждая большего.
Энтони немного отстранился и, глядя Агнес в глаза, с неподдельным торжеством прохрипел:
— А ты не изменилась. Ты так и осталась самой сексапильной женщиной в мире.
Агнес едва успела увернуться от его жадного, ищущего поцелуя рта. Он прав, черт подери!.. За прошедшие годы ничего не изменилось. Она все так же безнадежно оставалась сексуальной рабыней этого мужчины... но она повзрослела, стала мудрее... Собрав остатки воли, Агнес положила ладони Энтони на грудь и оттолкнула его.
— Я ухожу! — Ее голос звучал решительно.
— Как пожелаешь. — Энтони отступил. — Я выяснил все, что мне было необходимо. — В его темных глазах читался триумф победителя.
Агнес наклонилась, подняла с пола сумочку и, резко выпрямившись, нетвердой рукой одернула пиджак.
— Если ты хочешь, чтобы я помогла тебе получить назад долю Бруно, для начала прекрати вести себя подобным образом, — холодно заговорила она. — Иначе тебе придется решать проблемы семейного бизнеса без моей помощи. Я уверена, что ты справишься. — И она направилась к выходу.
— Конечно, справлюсь. — Энтони поймал ее за руку и, снова притянув Агнес к себе, самодовольно объявил: — Решение простое — я женюсь на тебе. Помнишь, ты меня уговаривала? — Он тихо засмеялся.
Агнес многим пожертвовала бы, чтобы Энтони слукавил. Но он говорил правду. Она помнила, как, забыв о гордости, умоляла Энтони любить ее, жениться на ней, пока он не сказал, что презирает ее.
— Я скорее умру! — Агнес выдернула руку и посмотрела с ненавистью. — Боже мой! Твое самомнение за эти годы выросло как на дрожжах. Ты не можешь даже задать вопрос, ты можешь только повелевать.
— А я не задавал вопроса, — Энтони усмехнулся, — я заявил о намерении.
9
Агнес потеряла дар речи, она не могла поверить в услышанное. Должно быть, он шутит! Но нет, Энтони выглядел абсолютно серьезным. Агнес ощутила легкий озноб и решительно заявила:
— Не желаю тебя слушать. Я ухожу.
— Нет, подожди. — Энтони обнял Агнес за талию и притянул к себе.
Агнес попробовала освободиться, но Энтони прижал ее еще крепче.
— Я не собираюсь так просто отпускать тебя, — пробормотал он. — Никогда не отпущу. — И, приподняв ее лицо за подбородок, властно приказал: — Смотри мне в глаза!
Агнес хотелось бежать, она уперлась руками в широкую грудь Энтони, намереваясь оттолкнуть его, но знакомое волнующее предвкушение сексуальной близости парализовало ее. Неужели он сказал, что никогда больше не отпустит меня? — вертелась в ее голове мысль. Агнес, как завороженная, смотрела и смотрела на Энтони, ее ноги дрожали, колени подгибались, к щекам прилила кровь. Она вот-вот могла потерять сознание, но Энтони, похоже, ее смятение забавляло.
— Мы поженимся через неделю, в Италии. — Энтони, словно испытывая выдержку Агнес, длинными пальцами коснулся ее губ. — Мы можем лечь в постель прямо сейчас, и я напомню тебе, как это у нас с тобой было, а можем подождать до свадьбы. Это единственный выбор, который я тебе предоставляю.
Агнес знала, что должна сопротивляться, но могла лишь смотреть на Энтони. А огонь желания стремительно разгорался в ней.
— Никогда, — прошептала она сухими губами.
Но Энтони уже нашел ее лепечущие губы и требовательно и жадно слился с ней в поцелуе. Он ни на секунду не давал ей передышки, будто хотел своей испепеляющей страстью испить Агнес до дна, лишить ее способности думать, оставив лишь нестерпимую боль, утолить которую мог только он.
