Это не вязалось с той развязной и нахальной Элизой, которую мы привыкли ненавидеть. Раньше у меня всегда было ощущение, что ей до лампочки, что о ней думают другие люд и. И я припомнила, как она торопилась попасть на занятие по гавайской технике избавления от душевных ран. Может быть, есть какая-то связь?
Элиза вздохнула.
— Вы не можете жить в таком прекрасном месте, вращаться в светском обществе, если у вас есть такой секрет.
Ага, значит, все-таки он есть. Я так и знала, что она что-то скрывает, но что?
— Я хотела стать там своей, но местные жители всё знали, сплетничали и показывали на меня пальцем, — продолжала Элиза, словно в трансе.
— Почему? — тихо спросила я в надежде выудить из нее признание, не могу больше выносить эту неизвестность.
— Что? — Элиза моргнула. Вид у нее был самый что ни на есть обеспокоенный.
— Ты только что сказала, что все сплетничали и показывали пальцем…
— Нет, я такого не говорила! — воскликнула она.
Я засомневалась. Не думаю, что она хотела произнести последнюю фразу вслух, это произошло нечаянно. Она уже готова впасть в бешенство, так что я не осмелилась расспрашивать дальше. Я не готова к истерике в исполнении Элизы.
— Неужели действительно существуют такие места? — спросила Саша, отходя от неприятной для Элизы темы. — Звучит как городок из «Шоу Трумэна».
— А мне кажется, похоже на Кармел, — заметила Элен.
— Это он и есть, — подтвердила Элиза. — Кар- мел-бай-де-Си.
— А где это? — заинтересовалась Зои.
— Около ста пятидесяти миль по берегу отсюда, — сказала Элен, не отрывая взгляда от Элизы.
Ага, так это всего в четырех часах езды отсюда. Довольно близко от местечка Бриде, где Элиза занимается самоусовершенствованием. Такая близость сама по себе должна вызвать наплыв воспоминаний, как хороших, так и плохих. Может, это часть плана клуба «Калифорния» — заставить Элизу посмотреть в лицо своему прошлому, каким бы одно ни было? Мне до сих пор казалось странным, что у Элизы была своя жизнь до Элиота. «Жизнь, в которую она могла бы вернуться», — подумалось мне. Интересно, ее загадочный любовник все еще живет в Кармеле? И все еще их отношения под большим запретом? Может быть, она потому такая стерва?
— А сколько времени ты провела в Кармеле? — Зои решила пойти по пути нейтральных вопросов.
— Пару месяцев.
— Месяцев? Ты что же, столько времени была в отпуске?
— Я уволилась, — сказала она. Снова какие-то загадки.
— Ты что, собиралась остаться жить в Кармеле?
И тут Элиот вернулся с напитками.
— Извините, что я так долго. Заболтался с барменом. Что я пропустил?
— Ничего! — быстро сказала Элиза, бросая на нас сердитые взгляды.
Очевидно, тема закрыта. Черт! Мне остается только надеяться, что в Бриде найдется какой-нибудь коррумпированный гипнотизер, чтобы я дала ему на лапу и он расколол Элизу. Алкоголь сам по себе не дает достаточного эффекта. Она уже выпила в три раза больше нас всех, а все еще бдительно охраняет свой секрет, как собака на привязи.
— Теперь давайте рассказывать свои фантазии! — Зои вернулась к старой теме. — Опишите, чего бы вам хотелось больше всего на свете? Лapa, ты первая.
И тут, словно по сигналу, оркестр заиграл популярную джазовую мелодию «Давай станцуем бегин».
— Это ведь твоя любимая? — вспомнил Элиот.
Я кивнула.
Элиот отставил в сторону стопку, слегка поклонился и предложил мне руку.
Я с изумлением уставилась на него.
— Потанцуем?
— Будь добр, не ставь меня в неловкое положение, — поежилась Элиза.
Но я проигнорировала ее реплику и пошла за Элиотом на танцплощадку.
— Заранее извиняюсь перед твоими ботинками, — улыбнулась я, когда мы заняли свое место среди танцующих пар.
Элиот обнял меня, принял соответствующую позу в ожидании подходящего момента, когда мы можем вступить. Я заметила, что он дважды пристукнул каблуком, и еще через мгновение мы уже скользили под музыку. Да. Патрик Суэйзи не смог бы обвинить Элиота в том, что у него не руки, а спагетти. Он держался превосходно, мне оставалось только покрепче ухватиться за него и наслаждаться процессом.
— Как так вышло… — Я запнулась. Его ловкость покоряла.
— Как вышло, что я умею танцевать? — хихикнул Элиот
Я с интересом кивнула.
— Когда мне было семь, бабушка заставила меня пойти в танцевальный кружок.
— А, я и не знала.
— К счастью, это редко становится достоянием общественности.
— Сколько ты занимался в этом кружке?
— Шесть лет.
— Шесть лет?! — воскликнула я.
— Я почти все забыл…
— Ты, может, и забыл, а вот твои ноги — нет. — Я подбородком указала на его туфли.
Казалось, Элиот и сам в восторге от своего умения танцевать, словно это кто-то другой контролировал его ноги.
Музыка изменилась, и его тело инстинктивно ответило на это.
— Мы что, танцуем ча-ча-ча?
— Наверное.
Его бедра начали вращаться и качаться в такт музыке.
— Что-то вселилось в мое тело!
Музыка вновь изменилась, и он начал вращаться. У меня закружилась голова еще до того, как он положил мне руки на талию.
— Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — широко улыбнулся Элиот после того, как исполнил три оборота подряд.
— Тэмми Сью, рада познакомиться, — подыграла ему я.
— Взаимно. Я Бак.
— Господи! — просияла я.
Счастливее, чем сейчас, я могла бы быть, пожалуй, только если бы он встал на одно колено и сделал мне предложение. (Разумеется, предварительно расторгнув помолвку с Элизой.)
Далее оркестр заиграл быструю версию песни Фрэнка Синатры «Плохой, плохой Лерой Браун» с соло на саксофоне, и мы закружились.
— Ты просто супер. Ты так здорово танцуешь, что, кажется, будто и я танцую неплохо.
— Ну, ты всегда была источником энергии.
— Нет, это полностью твоя заслуга, — настаивала я, чувствуя, что в воздухе запахло флиртом. — Ты отлично ведешь в танце!
— Только не говори этого своим подруженькам- феминисткам, — сделал мне внушение Элиот.
Я засмеялась:
— Ты же знаешь, что они скажут.
— Что?
— Что Джинджер Роджерс делала все то, что Фред Астер, только задом наперед и на высоких каблуках!
