папке:
— Картинки, говоришь?
— Ну да. Помощник Дэверика, Эмит, сунул мне их, когда я собрался уходить. Наверное, хочет, чтоб я их взял на хранение. По-видимому, Дэверик завещал их ему.
— Можно взглянуть?
Марсель прищурился. Как правило, его нелегко было удивить, но сейчас Райвис заметил, что в глазах банкира промелькнуло недоумение.
— Сомневаюсь, что ты явился сюда любоваться произведениями искусства. Кстати, я вспомнил — тебя вообще уже не должно быть в городе. Разве твой корабль не отплыл нынче утром?
Некоторые люди недооценивали память Марселя. Но Райвис знал, что бейзеллский банкир никогда и ничего не забывал. У него было больше трехсот клиентов, и в любой момент он мог дать точную справку о финансовом положении каждого из них.
Райвис перегнулся через стол и, взяв в руки деревянный пресс, спросил еще раз:
— Так я взгляну?
Марсель пожал плечами:
— Взгляни. Интересно, что ты скажешь. Я хочу поскорее отдать их в оценку. Мне кажется, это довольно ценная штука.
Райвис начал отвинчивать медные кнопки. Тяжелая навощенная крышка была покрыта резьбой — вязью затейливо изгибающихся змей и птиц.
— Ты что, решил перенести дату отправления? — Марсель снова наполнил их бокалы берриаком. — У тебя появились причины задержаться?
Райвис неторопливо, одну за другой отвинчивал кнопки.
— Появились.
— Выгодная сделка? — Глаза Марселя алчно блеснули. Но, как всегда, жадность в нем боролась с осторожностью.
— Нет. Просто я упустил свой корабль.
Марсель усмехнулся, не сразу поняв, что с ним не шутят.
Райвис не смотрел в его сторону. Он отвинтил последнюю кнопку и отложил в сторону обе деревянные половинки пресса. От пергамента шел острый запах свежей телячьей кожи. Самой лучшей, еще не загрубевшей кожи, содранной с новорожденного теленка, а затем отбеленной мелом. Она была гладкой на ощупь и так хорошо отскоблена, что наружная сторона, на которой обычно остаются волоски, практически не отличалась от внутренней.
Он перевернул первый лист.
— В наше время на корабли не опаздывают. Проклятые колокола Святой Матери Церкви поднимут и мертвого. Я уж не говорю о петухах.
Но Райвис обращал на слова Марселя не больше внимания, чем на жужжание надоедливых мух. Перед ним открылось нечто столь совершенное и всеобъемлющее, что ум отказывался вместить и принять такую красоту. Искусно положенные тени придавали пергаменту неповторимый оттенок. У изображенных на нем причудливых животных были раздвоенные языки и хвосты, сплетающиеся в бесконечно разнообразные узоры. Золотые, голубые и зеленые нити пронизывали рисунок, подобно артериям и венам.
Райвис облизнул пересохшие губы, дотронувшись языком до шрама. Похожий узор он видел раньше. Больше двух лет назад, в одном прекрасном замке на востоке.
— Тонкая работа. — Марсель взял лист у него из рук. — Древний стиль Острова Посвященных, если не ошибаюсь. Конечно, сегодня спрос на такие вещи невелик. В наши дни коллекционеры желают видеть на картинах людей, а не узоры.
Теперь, когда лист перешел в руки Марселя, Райвис заметил на обратной его стороне в левом углу несколько темных пятнышек. Они напоминали пятна крови. По телу Райвиса прошел озноб. Он, не глядя, отодвинул от себя другие рисунки.
У Райвиса пропало всякое желание продолжать эту пустую болтовню. Он сделал большой глоток и перешел прямо к сути:
— Марсель, мне нужна твоя помощь.
На лице банкира промелькнула и сразу же исчезла злорадная ухмылка. Банкир положил пергамент на стол.
— Какая именно?
Райвису вдруг захотелось очутиться где угодно, но только подальше от этой комнаты.
— Деньги, — сказал он, — много денег. На борту «Клоуверс Форта» осталось все мое золото.
Марсель кивнул с миной доктора, выслушивающего жалобы больного:
— Понимаю.
— Пока я не поймаю Крайвита и не вытрясу из него деньги, у меня не будет ни гроша за душой.
— Скверно. — Марсель покрутил бокал в пухлых пальцах. — Довольно легкомысленно с твоей стороны было заранее перенести на корабль все ценности.
— Еще легкомысленней было тащить их в то место, где я собирался провести ночь, — резко возразил Райвис, отбросив наконец шутливый тон. — И потом, Марсель, ты перепутал — я не просил преподать мне урок обращения с имуществом. Я прошу не поучений, а денег взаймы.
— Взаймы. — Марсель откинулся на спинку стула. — А какое обеспечение ты можешь предложить?
— Я уже сказал — у меня нет ни гроша. — Райвис понизил голос. Пальцы его беспокойно забарабанили по прессу для рукописей.
— А в Майзерико? Там тебя наверняка ждет новый контракт?
Райвис покачал головой.
— Друзья? Женщины? Сбережения?
Райвис схватил деревянный пресс и изо всех сил стукнул им по столу, чуть не задев похожие на колбаски пальцы банкира.
— Слушай, Марсель, мне нужны деньги. Ты или даешь мне заем, или нет. Так каков будет твой ответ?
Марсель насупился, но голос его по-прежнему был спокоен.
— Сколько тебе нужно?
— Сто крон.
— Я не могу одолжить тебе такую сумму.
— А я думаю, можешь. — Райвис снова прикоснулся языком к шраму на губе. Несмотря на жару в комнате, утолщение на коже оставалось холодным. — Ты должен мне, Марсель.
—
— Вряд ли городские заправилы посмотрят на это так же легко. Полагаю, твое поведение они расценят как предательство.
Марсель поднялся, подошел к двери и широко распахнул ее:
— Вряд ли кто-нибудь из нас выиграет, если правда выйдет наружу.
Райвис осклабился:
— На сколько замков тебе надо запереться, чтобы спокойно заснуть ночью?
Слова попали в цель. Райвис уловил в глазах банкира тщательно скрываемый страх. Очевидно, Марсель взвешивал, насколько он рискует и стоит ли купить молчание Райвиса. Наконец он заговорил:
— Итак, никаких договоров на будущее у тебя нет?
— Нет.
— Смею предположить, ты намерен найти себе какое-нибудь занятие? — Марсель не дождался ответа и продолжал: — Само собой, я готов поспособствовать, навести от твоего имени справки, познакомить тебя с нужными людьми...
— Я не нуждаюсь в твоем посредничестве.
— Не могу же я дать тебе взаймы без всяких гарантий! Я должен заручиться хоть какой-то надеждой, что получу свои деньги обратно.
