возлагает на него большие надежды. Приезда герцога ожидают со дня на день, но пока точная дата неизвестна. Миледи Аликс говорит, что ей все равно, когда он приедет. Она решила провести остаток жизни в молитвах и религиозных обрядах.
Старшая Софи кивнула, но ничего не сказала.
– Никто даже не приближался к дому моей матери, – поведала молодая Софи своей хозяйке. – Они суеверны и всего боятся. Его родители хвастались малышом, поэтому Иврена хорошо знают в деревне. Если кто-то из них и догадается, что он нашел убежище в доме моей матери, они не рискнут выдать ее сэру Ланселоту, боясь навлечь на себя проклятия колдуньи хотя бы потому, что они ее хорошо знают, чего нельзя сказать о рыцаре де Гини. Сейчас очень тревожное время. Никто не хочет отдавать себя под покровительство рыцаря, который еще не утвержден в своих правах.
Аликс кивнула. До них долетел громкий взрыв смеха, раздавшийся за столом де Гини и сопровождаемый лаем собак. Воспользовавшись шумом, Аликс задала своей служанке еще один вопрос:
– Ты уверена, что никто не наводил справки?
Софи так сильно завертела головой, что ее кудри растрепались.
– Этот ребенок сведет меня в могилу, – прошептала Аликс. – Со дня своего рождения он приносит мне одни только несчастья. Однако мне надо его спасти. Здесь у меня нет выбора. Падре Гаска уехал к себе в монастырь просить убежища для ребенка Робера. Если ему это удастся, то ребенок будет спасен. Никто не захочет навлечь на себя небесную кару, нарушив своим вторжением святость монастыря.
Крестьянский здравый смысл заставил Софи забыть, что она разговаривает с графиней де Мерсье:
– А как вы это сделаете? Ланселот де Гини нарушил все законы рыцарства, убив графа Робера во время сна. Вы думаете, он не посмеет убить его сына, тем более что этот сын незаконнорожденный и одинокий? У Иврена нет защитников.
– Я его защитница, – с вызовом заявила Аликс. – И я обещала его спасти.
Софи еще ниже склонилась над шитьем. Все тот же крестьянский здравый смысл подсказывал ей, что для графини де Мерсье было бы гораздо лучше, если бы она рвала на себе волосы или угрожала отравиться. Софи считала несправедливым, что ее хозяйка так настаивает на своем долге перед Ивреном.
Но это было еще не самое худшее.
Хуже всего был маленький алтарь в покоях леди Аликс. На столе, накрытом окровавленной мантией графа Робера, поверх которой лежал его кинжал, постоянно горели две восковые свечи. Софи часто заставала свою хозяйку плачущей у этого алтаря. Она начала подумывать о том, что ее хозяйка может развить у себя плохую привычку читать чужие мысли, хотя, возможно, она уже делает это, но не замечает или не придает этому значения.
И тут, словно прочитав ее мысли, Аликс произнесла:
– Падре Гаска обещал прислать кого-нибудь, как только получит благословение великого магистра монастыря спрятать Иврена. Тогда мне только останется отвезти туда ребенка, и я буду свободна.
Софи кивнула и сразу выбросила мысли о леди Аликс и ребенке из головы. Она не хотела знать, что еще придумает ее хозяйка.
Аликс посмотрела через резные перила на шумную компанию вокруг сэра Ланселота и заметила, что на них смотрит Северин Бригант.
Она улыбнулась ему.
Северин не ожидал этой улыбки так же, как не ожидал, какое впечатление она произведет на него. У него перехватило дыхание – так он это сформулировал, хотя никогда в жизни не использовал эту затертую фразу. Но как еще он мог описать то, что с ним случилось? Он перестал дышать и только усилием воли вернул себя в нормальное состояние.
– Нет, – прошептал он, – я этого не допущу. Скорее я умру, чем позволю женщине сбить меня с толку.
С самого детства он знал, что с женщинами надо быть очень осторожным. Несчастная жизнь отца стала для него примером, а его собственная жизнь воина окончательно убедила его в этом. Женщины были роскошью, которую могли себе позволить лишь немногие мужчины, особенно те из них, кто поставил себе цель прожигать жизнь. Северин, решивший утвердиться в глазах дяди и остальных аристократов рода Арнонкур, знал, что не может позволить себе тесных отношений с графиней де Мерсье. Он сделал так, чтобы тело ее мужа придали земле, а она взамен стала обучать его грамоте. Северин всегда строил свои отношения с женщинами по определенному принципу: каждая их услуга должна быть оплачена. И от этого правила он не отступал никогда.
И однако…
И однако, он чувствовал, что его влечет к Аликс де Мерсье, влечет, и даже очень. Он на мгновение позволил своей памяти перенестись в Лувр, где он впервые ее встретил, такую свежую и такую невинную на фоне развращенного двора короля Карла. Он видел ее только мельком, но запомнил на всю жизнь, что само по себе было для него непривычно.
Нет, только не графиня де Мерсье.
Он неуклюже бросил «кости», и его оруженосец весело рассмеялся от свалившейся на него удачи.
Протягивая победителю серебряную монету, Северин лишний раз убедился в том, что ему лучше заниматься своими делами и выкинуть леди Аликс из головы. Ее дни в замке де Мерсье сочтены. Рыцарь де Гини владел замком вот уже несколько недель и, вернувшись из очередного паломничества к гробнице святого Бернара, подтвердил, что графиню де Мерсье скоро сошлют в монастырь.
И хотя Северин во многом был не согласен с сэром Ланселотом, здесь их мнения сошлись.
– Правильно, – заявил он сэру Ланселоту, когда они чистили своих соколов после утренней охоты. – Я думаю, так будет лучше для всех нас, если, конечно, ее устроят там с комфортом. Леди Аликс недавно овдовела, но все еще выглядит весьма хорошенькой, а вы знаете, как монахини относятся к миловидным личикам. Она много страдала, и мне не хотелось бы думать, что страдание может принять для нее другую форму.
