– Просто я хочу, чтобы вы двое знали – магиды вовсе не управляют миром. Когда возникает потребность направить куда-то мир, магиды, конечно, это делают – мы подталкиваем, убеждаем. Иногда мне кажется, что мы все время балансируем – не диктовать свои взгляды, а именно убеждать.
– Думаю, тогда у вас должны быть очень-очень строгие правила, – сказал Ник.
– Они есть, – заверил его я.
– Жалко, что из этого нельзя сделать игру. Но держу пари, у меня бы вышло. Я тут пытался рассказать про вас Дэйву – он тут главный по компьютерным играм, – и не смог. Вы что-то сделали? – Ну, чтобы мы не могли про вас рассказывать? Вы ведь не просто угрожали, да?
Как выяснилось, они побежали за мной вчера только для того, чтобы Ник рассказал мне про компьютерные игры, которые он сам придумал. Я знал игры, которые придумывали дети, и все были никудышными. У меня не было причин надеяться, что Нику удалось изобрести нечто экстраординарное. Однако мне очень хотелось загладить свою вину, поэтому я дал ему несколько имен и адресов, которые он записал с большой признательностью.
Пока он писал, Мари сказала:
– Слушайте, я вот чем задумалась: ведь вы не всегда можете направлять. Верно? Или вы знаете, что не должны вмешиваться. Такое бывает?
– Бывает, – ответил я, думая о своих незаконченных делах в империи Корифоидов. – Бывает так, что я просто должен стоять в стороне и ничего не предпринимать. Иногда просто надо оставить все – пусть идет как идет. А бывает так, что вы должны для себя принять решение – вы ничем не сможете помочь. Бывает даже, приходится делать так, чтобы ситуация стала еще хуже, зная, что при этом миллионы людей… – тут я осекся и проследил за взглядом Мари. Ее лицо стремительно покраснело, и еще я заметил, что гул голосов вокруг нас заметно понизился. Вокруг послышались хрипы и вздохи. Я увидел, на кого смотрела Мари, и уронил челюсть на пол. Мой сосед Эндрю не просто шел через Большой Лобби – он целеустремленно шествовал, и все расступались на его пути. Даже дети бегали так, чтобы его обогнуть.
– О, боже мой! – судорожно вздохнула Мари, – опять этот невероятный скандинав!
Похоже, каждая женщина в зале чувствовала примерно то же самое. Даже Джанин прижала руки к своей словно истекающей кровью груди. Эндрю, конечно, сейчас выглядел гораздо лучше, чем когда я в последний раз его видел. Лицо разрумянилось и шагал он как-то уверенно, я такого раньше за ним не замечал. Но все-таки, я плохо понимаю, что такого необыкновенного находят женщины в некоторых мужчинах. Для меня он был всего лишь соседом – немного чокнутым, но безобидным. Я не думал, что он тоже хочет посетить семинар по фэнтэзи, но он явно пришел сюда именно за этим. И вырядился соответствующим образом: в длинный сюртук, красный, с коричневой вышивкой и коричневые панталоны, перехваченные на манжетах лентами. И – о боже! – на нем были башмаки с пряжками и красные чулки, вот уж чего я точно не ожидал увидеть на Эндрю!
– Он прекрасен! – прошептала Мари, и тут меня отвлек Ник, он подергал меня за руку и сказал:
– Посмотрите в зеркало!
Я посмотрел на отражение Эндрю в зеркале. Ник заметил то, что я сам должен был заметить – Эндрю в зеркале был одет иначе – в темно-синий мундир, подпоясанный белой полотняной лентой.
– Сейчас очень похоже на то, как он сюда проник, – пробормотал Ник за моей спиной. – Только здесь была обычная одежда, а в зеркале – длинное обтрепанное пальто, как у бродяги.
Я был в нокауте, причем, сразу по нескольким причинам. Мари по другую сторону от меня прохрипела:
– Какая жалость, я не знаю, кто он такой!
Сперва я не хотел ей говорить, что хорошо знаю Эндрю просто из ревности. Теперь я понял, что не скажу ей, потому что узнал об Эндрю нечто странное и должен был сперва во всем разобраться. Я магид в конце концов или кто? И вот, по обеим причинам, я стоял и молчал как могильный камень, пока Эндрю шествовал через Большой Лобби.
И только когда он вышел, я стартовал. Но увы – Эндрю уже нигде не было! То есть совсем. Я не мог ощутить даже его присутствия. Ну и, конечно, мне некогда было слушать про то, как написать хороший роман-фэнтэзи. Я был слишком занят – носился по гостинице и все отчетливее понимал, какой я осел. Почему я раньше не подумал, что смотрел на Мари очень предвзято? Она мне не понравилась только потому, что я ловил ее по всему Бристолю, а когда изловил-таки, ее экстравагантное поведение не соответствовало моим романтическим надеждам. Поэтому я затеял всю эту канитель с гостиницей и поисками нового магида. В добавок к этому я прожил рядом с Эндрю целых два года, и не замечал за ним ничего странного до тех пор, пока мне не указал на это подросток!
Когда я неожиданно наткнулся на группу, собравшуюся послушать про то, как пишут фэнтэзи, я даже не сразу понял, кто это такие. Толпа взволнованных людей клубилось вокруг Тины Джанетти.
– Я вам говорю, у меня мигрень! – истерически взвизгнула она. Эта женщина и вправду выглядела неважно.
– Ерунда, дорогая, – сказал какой-то человек рядом, видимо, ее агент или друг, – возьми аспирин. В вашем-то возрасте пора отличать похмелье от мигрени.
– Я говорю, что я не могу сейчас ничего проводить, – обиделась Тина. – Мне не помогают таблетки. Все что я делаю, выходит очень плохо.
Тут сквозь толпу просочился Максим и с отчаяньем спросил:
– Почему бы нам просто не посмотреть, что у вас получится, мадам Джанетти?
Я прошел мимо них, и только позже узнал, что собрание все-таки состоялось, и вела его именно Тина.
Я встретил Кэса в буфете, и он рассказал мне, что Тина фактически
– У него тоже ужасное похмелье, так мне кажется, – сказал я Кэсу.
В любом случае, похмелье, или что там еще привело их обоих, и Тину, и Тэда, в холл как раз в тот момент, когда мой брат вошел в гостиницу и заявил, что он совершил преступление.
Глава 15
Руперт Ванаблес для архива Инфорион.
Продолжение.
В общем, спускаясь вниз, чтобы встретить брата, я был совсем не в восторге от самого себя. Эндрю словно сквозь землю провалился, а что касается Мари, я поймал себя на том, что все время ее избегаю. Когда я видел ее издали, то намеренно сворачивал куда-нибудь. Спустившись вниз по лестнице, я с тревогой заглянул в холл, но не обнаружил там никаких признаков жизни, кроме финского робота-регистраторши по имени Одиль. За большими стеклянными дверями отлично просматривалась пустая рыночная площадь. Я на всякий случай проверил зеркала на предмет скрытых наблюдателей и выбрал такую позицию, чтобы отвлечь Одиль – мало ли, вдруг заметит что-то странное во время прибытия Билла. И в этот момент я заметил обоих – и Тину, и Тэда. Тина сидела около большой пальмы, растущей из жестяной банки, и держала у лба пузырь со льдом. Вероятно, тут она пряталась от своего друга-агента. С другой стороны, в кружевной тени папоротника мирно спал Тэд Мэллори. Я даже вздрогнул, но потом пришел к выводу, что ни Тина, ни тем более Тэд не способны сейчас заметить что-либо подозрительное. Я неспешно прогуливался по холлу, засунув руки в карманы, и обдумывал, что же мне все-таки делать с Мари и как найти Эндрю, когда по лестнице ссыпался несчастный Максим Хог, преследуемый по пятам Венди и Мервином Турлессом.
– Хорошо-хорошо, Венди, я не хочу снова выслушивать все твои доводы.
Венди на ходу трубила:
– Максим, мне твердо обещали, что я буду вести семинар женщин-писательниц во вселенной номер три.
