некуда – лифт встречала толпа одетых для маскарада людей, желающих срочно уехать вниз. Я смутился при виде высокого иностранца в маске политикана, джентльмена, одетого судьей в стиле Тюдор, двух молодых людей, на которых были дамские туфли, баски и лифчики, а также худенькой девушки – та вообще пренебрегла одеждой, решив, что ее с успехом заменит множество бусинок. Их окружали люди, которые пока не успели переодеться. Мы с Биллом выбрались из лифта, а Мари и Ник вывели кентавра, тщательно его маскируя. Все наши зрители взорвались овациями – похоже, уже вся гостиница знала о костюме, в котором задействована лошадь.
– Прекрасная идея! – неслось со всех сторон. – Никогда бы не додумался! Фантастика!
К счастью, я прикрывал его раненый бок, и никто ничего не заметил. Лохмотья конской шкуры почти касались меня, так что я тоже чувствовал себя как раненая лошадь. По крайней мере, кровотечение, похоже, остановилось, но пол в лифте был просто залит кровью нашего кентавра. Я захлопнул за собой дверь лифта и запечатал его заклинанием, чтобы никто туда не вошел и не вызвал лифт на другой этаж – до тех пор, пока я не вернусь и не разберусь с этим.
Билл спешно вызвал второй лифт. Кентавр уже почти готов был свалиться замертво. У него сильно дрожали и подгибались ноги. Входящие в лифт люди все еще продолжали на него глазеть, поэтому Билл принялся заговаривать им зубы:
– Вы же знаете, ему надо только немного попрактиковаться.
– Отлично сделано, Ник! – сказал иностранец, наклоняясь, чтобы войти в лифт. Кажется, он не разделял кентавра и Ника. Впервые мне встретился такой
Ник, похоже, страшно разозлился из-за всего этого.
– До этого случая я думал, что люди не верят во что-то просто потому, что они этого не видели. Но эти-то видели все, и ничего не поняли!
Билл посмотрел на Ника и решил, что он уже тоже сильно устал. Мой брат молча занял его место под правым плечом кентавра.
– У всех свои шоры, Ник, – сказал он, – мало у кого есть такие способности, как у тебя.
Мари застыла. Она никак не могла найти мой номер. Я вспомнил об узле силы и о дополнительных углах, чертыхнулся и заставил все вернуться на положенное место.
– Что происходит? – удивился Билл.
– Кто-то ставит эксперименты над узлом силы в этой гостинице. – Ответил я.
Мари ничего не сказала, а просто одобрительно кивнула, когда прямо перед ней возникла дверь с табличкой «555». Она повернула в замке ключ и сказала:
– Отлично, места тут хватит. Ник, беги скорее, принеси мою кожаную сумку с медицинскими инструментами. А вы, Руперт, найдите чайник и все другие емкости, сколько есть. Нужно накипятить побольше воды, но сперва неплохо бы ее как-то профильтровать…Он выглядит так, будто вот-вот упадет. Вы же знаете, как трудно лечить лошадь, если она уже упала, думаю, тут такая же ситуация.
Дальше все наши действия проходили под команды Мари.
Мы с Биллом быстро развинтили пресс для брюк и соорудили из него нечто вроде подставки, чтобы мальчик-кентавр мог на нее опереться. Он тут же с благодарностью осел на этом столе. Его великолепный лошадиный круп дрожал от боли. Мы с Биллом уже удлиняли ножки табурета перед туалетным столиком. Мари тем временем взяла руку кентавра в свои.
– Я так и не удосужилась спросить, как тебя зовут.
– Роббиос, – ответил он. – Или просто Роб.
– Ох, нет, только не Робби, – сказала Мари.
– Роб. Не Робби, ладно?
– Ладно, – согласилась Мари. – А сейчас, Роб, я должна внимательно осмотреть твою рану. Я очень постараюсь не сделать тебе еще больнее, но ничего не обещаю. – Мы с Биллом в этот момент попытались подвести высокий табурет под лошадиный круп, но Мари остановила нас: – Нет, немного выше. Я не хочу, чтобы он свалился, если вдруг у него ноги подкосятся.
Билл отодвинулся вместе с табуретом, чтобы еще удлинить его, а я вышел в коридор, где пересекся с утомленной горничной, которая прибирала сразу несколько номеров одновременно. Я просто незаметно обошел все открытые комнаты и собрал в них все чайники, какие смог найти. Мы с Ником вернулись в мой номер одновременно и застали Мари срезающей кожу вокруг раны Роба. Ник сильно побледнел и срочно ретировался в ванную. Я стал искать, куда включить, все принесенные чайники, а Билл наконец закончил с табуретом, поставил его под круп Роба и быстро отошел – он выглядел не лучше Ника. Я тут же понял, почему он когда-то с такой легкостью отказался от своей детской мечты стать ветеринаром. Мари, наоборот, была совершенно спокойна. Она закончила осмотр и обошла Роба, чтобы поговорить с ним. Маленький кентавр стоял, опустив голову на руки, и его длинные черные волосы закрывали лицо. Он повернул голову, чтобы видеть Мари.
– Сперва хорошие новости. Все не так плохо, как выглядит. Немного повреждены мягкие ткани и несколько порванных мышц, но ни одна артерия не задета. Кровь мы остановили еще в лифте. Плохие новости – это то, что рану надо зашить. У меня нет никаких обезболивающих средств, а это больно.
Роб тихонько, но очень жалобно взвыл.
– Я потерплю.
– Может, просто напоить его? – предложил я, указывая на мини-бар. Есть виски и водка.
– Тоже мысль, – сказала Мари, – Роб, а как ты себя ведешь, когда выпьешь?
Глухим голосом, запустив руки в волосы, Роб ответил:
– Нет, нет, не надо… Я говорю всякие глупости.
– Как раз
– Попробуйте два двойных виски, Руперт, – распорядилась Мари заколотила ногой в дверь ванной, так как руки у нее были испачканы кровью. – Ник! Ник! Сейчас же выходи! Мне надо отмыть эту кровь!
Билл открыл бар и передал мне несколько маленьких бутылок. Ник появился в дверях ванной, увидел окровавленные руки Мари и уцепился за косяк двери, тихо застонав.
– Перестань
Роб, между тем, усиленно отворачивался от протянутой ему бутылки.
– Нет, не могу.
– Еще как можешь! – Скомандовала Мари из ванной.
– Босс говорит, надо выпить, – увещевал Билл.
Вдвоем мы влили в него почти полбутылки. Тут появилась Мари и сказала:
– Вот черт! У меня есть порошок антибиотика, но никаких средств дезинфекции. Руперт…
– Я уже пошел, – сообщил я. Горничная с ее тележкой еще не успела далеко уйти, и мне удалось ее догнать.
– Для чего вам это нужно? – поинтересовалась она.
– Сыну почетного гостя сегодня плохо, – почти не покривив душой, поведал ей я.
– И не ему одному. Думаю, половина номеров вчера вечером основательно перепилась. Вам повезло, что вы меня поймали. Я сегодня одна, Марина не вышла работать – все из-за того призрака, который включает музыку на автостоянке.
Ох, кошмар, подумал я, он все еще слушает музыку просто так! Но я нашел в себе силы добавить ровным голосом:
– Я видел, все сегодня утром
– Да, – ответила она. – Думаю, если бы это была популярная музыка, то все решили бы, что это только радио в какой-то машине. Но оно всегда играет классику.
– Тогда это точно призрак, – серьезно ответил я, задаваясь вопросом, как же мне утихомирить Стэна.
– Да, согласна, призрак – это многовато даже для нашей гостиницы.
