– Вы все смеетесь, Бельдан д'Арнонкур, – бросила она, когда он вернулся со своим иссиня-вороным жеребцом. – А французы между тем не дураки. Вы сильно рисковали, заявившись в Сант-Урбано. Ваша лошадь – еще не самое страшное. Вас самого могли узнать.
– Другими словами, миледи, дурак – это я, потому что пригласил вас на танец в темноте.
Графиня негромко фыркнула.
– Не думайте, сир, что внушили мне иллюзии: вы спустились в деревню не ради меня. У вас здесь свои дела – хотели встретиться с гонцом или что-нибудь еще. А со мной столкнулись случайно.
– Естественно, случайно, – эхом отозвался Бельдан.
Стояла прекрасная осень – застывшее мгновение между сиянием лета и смертным покоем зимы. Дорога серебристой лентой убегала к Бельведеру. Франческа заметила, что Бельдан приноравливал свой шаг к ее походке, а не забегал вперед, как поступали многие мужчины. Наоборот, он упорно старался идти с ней рядом. Но их обоюдное молчание начинало смущать Франческу. Она лихорадочно придумывала, что бы сказать. И открыла было рот, чтобы спросить, что Бельдан думает по поводу эликсира-невидимки падре Гаски. Сама она считала, что все это чушь. Но в этот момент Бельдан придвинулся к ней и шепнул на ухо:
– Тс-с...
Франческа моментально ощутила опасность. Но если зло и витало неподалеку, Бельдан не обращал на него внимания. Просто хотел, чтобы она на него посмотрела.
– А теперь закройте глаза.
Сначала сна распахнула их еще шире. Луна сияла с высоты ярко, как полуденное солнце, и рыцаря окутывал ореол серебристого света.
Франческа зажмурилась.
Бельдан быстро шагнул в сторону, но в следующее мгновение вернулся.
– А теперь открывайте. И протяните руку. Графиня раскрыла ладонь и ощутила легкое прикосновение к коже.
– Светлячок! – улыбнулась она.
Крохотное существо принялось с удовольствием исследовать холмы и долины ее ладони. Его округлое тельце переливалось зеленовато-золотистым заревом.
– В Англии мальчишками мы их убивали и делали колечки для своих подружек. И разрывали ради любопытства. Но я думаю, вам приятнее иметь его живым.
Позже Бельдан не взялся бы объяснить, что его заставило это сделать: очарование полной луны, восхищение Франчески его скромным подарком или шаловливая лесная нимфа. А может быть, он этого хотел с самой первой встречи, когда она чуть не сшибла его с ног под деревьями в дальнем саду? Ответа никогда не узнать. Да Бельдан его и не искал. Но он, такой расчетливый, потерял рассудок и, наслаждаясь каждым движением, медленно притянул ее к себе.
А она не сопротивлялась, как покорилась и минутой раньше, когда закрыла глаза или когда доверчиво шла за ним в танце, повторяя каждое его движение. Внутренний голос прошептал: «Эта женщина пойдет на все, чтобы обладать твоим братом». Но Бельдан не прислушался. Не захотел.
– Вам больше идут распущенные волосы. – Он тронул пальцами золотистый узел, который, несмотря на бурный день, еще удерживали металлические заколки. – Не стоит прятать такую красоту. – И он прижал ее к себе, правда, не слишком сильно, опасаясь, что она его он оттолкнет.
А Франческа думала: «Теперь я знаю, чем кончаются подобные танцы». Но в голову приходили и другие мысли: «А что, если... Не может быть... Слишком опасно». Но эти призраки тревоги растворились в ночи. Она не понимала, что испытывает к Бельдану. Однако хотела, чтобы Бельдан питал к ней какие-то чувства. В этот миг в ее мире существовал один только он. И был целым ее миром. Ближе, ближе... Вот уже губы коснулись ее шеи. Она раскрыла ладонь и выпустила на волю светлячка. Близость Бельдана приводила в трепет, и Франческа вздрогнула. Но он не обратил на это внимания и продолжал целовать, все сильнее запрокидывая ее голову.
Она открыла глаза и увидела над собой тысячу темных листьев, а еще выше – тысячу мерцающих звезд. И в этот миг от прикосновения его языка сердце подпрыгнуло вверх и забилось в гортани. Франческа застонала и сама обняла его за шею.
Бельдан словно ждал такой покорности и еще сильнее прижал Франческу к своему напряженному телу. Ее ноздри защекотал запах мужчины: дух дорогой кожи, гвоздики и вымытого тела. Язык дотронулся до ее губ, прошелся по ровным рядам зубов и внезапно оказался во рту.
А она хотела только одного – чтобы это продолжалось как можно дольше, чтобы безрассудство длилось вечно.
Еще, еще и еще...
Но он вдруг дернулся, и Франческа почувствовала, что его мысли улетели далеко, хотя губы продолжали касаться ее губ. Она обиженно отстранилась и услышала то, что встревожило Бельдана.
На них надвигался громкий, как раскаты грома, перестук лошадиных копыт. Он доносился с виа Пеллегрино – дороги на Рим. «Всего один верховой», – решила Франческа. Но это ее не успокоило. Сколько бы ни было всадников, такая поспешность не сулит добра. Все вокруг затаилось. А сама ночь превратилась в отчаянную наездницу.
– Скоро полночь, – прошептала она.
Бельдан ничего не ответил. Он был слишком занят – уводил ее с дороги. Хотел уберечь от несчастья. Франческа заметила, как он вытащил из потайных ножен на поясе кинжал.
Но странно: чем ближе надвигалась опасность, тем больше он успокаивался. И, наконец, убрал кинжал и вышел на середину дороги.
Пропыленный усталый воин натянул поводья и остановил коня в нескольких дюймах от великого рыцаря. Гигантская взмыленная лошадь, поднимая тучи пыли, попятилась и замерла. Обессиленный воин
