хотел, девочки, чтобы вы присоединились к нам и немного оживили мероприятие.
— Так у него есть брат? — говорю я, вспоминая Клео.
— Морган. Но он исключен из ассортимента. Женат уже десять лет. Я имел в виду Тайлера.
— Как получилось, что одного с руками оторвали, а другой так подзалежался на складе?
— Ким! — Мама пытается меня осадить.
— Все нормально, мама. Я — с того же склада, так что тут нет ничего уничижительного.
— Хотите знать, почему Морган женат, а Тайлер — нет? — переспрашивает ПБ.
Я киваю.
Наш собеседник глубоко вздыхает.
— Морган — очень напористый, даже грубый. Ему нравится, чтобы женщина вертелась поблизости и он мог бы ею постоянно помыкать, и потому неудивительно, что все его девушки быстро его бросали. А потом он встретил Энжи. Большую часть жизни она постоянно нуждалась в деньгах, и он сделал ей предложение, понимая, ей будет трудно бросить его и его деньги.
— Как романтично!
— Не правда ли? — кривится ПБ. — Не думаю, что это подало Тайлеру хороший пример. Он теперь не торопится заводить семью.
Мама подавлена этим известием:
— Но когда он встретит правильную, хорошую девушку…
— Непременно! Почему бы и нет? — оптимистично заявляет ПБ и похлопывает маму по коленке. — Ну, Ким — ас тобой что случилось? Я удивлен, что один из твоих клиентов еще не умчал тебя на край света.
Я улыбаюсь.
— Ну, был один очень милый сутенер…
— Ким, прекрати! — умоляет мама.
Я определенно порчу ей всю сделку.
— Но сейчас никого?
Я качаю головой.
— Она однажды была обручена, — встревает мама, вероятно желая сказать, что я однажды кому-то показалась привлекательной.
— Конечно, у меня даже где-то справка была… — Я притворяюсь, что шарю в сумочке.
ПБ хихикает.
— Оказался грубияном и невежей, да?
— Он был швед, — говорит мама, как будто это все объясняет.
За неделю до моего полета в Стокгольм его послания были все такими же пылкими: «Дождаться не могу, когда тебя увижу! Хочу показать тебя всем!» Было даже одно восхитительно нетерпеливое, где говорилось: «Ким! Все, хватит! Возвращайся в Швецию, сейчас же! Давай уже разберемся со свадьбой и заведем семью!»
Я позвонила ему. Томас сделал мне предложение. До сих пор все было как во сне, но теперь я могла быть уверена в его намерениях и уже дождаться не могла, когда, наконец, приеду. Так что меня немного ошарашило письмо, которое пришло за два дня до вылета: «Итак, где ты остановишься?»
Я-то была уверена, что остановлюсь у него, тем более что Томас планировал для нас восхитительные маршруты: «Я столько всего хочу тебе показать, я отведу тебя в такие места, о каких ты и мечтать не могла, и там я смогу узнать тебя по-настоящему. У меня есть на примете место, которое тебе определенно понравится. Впрочем, и Сахара стала бы для меня цветущим садом, если бы ты была со мной». Я представляла, как мы осматриваем страну, останавливаясь в уютных маленьких гостиничках. Но он, очевидно, видел ситуацию иначе. Почему тогда он раньше меня об этом не спросил? Ведь ему лучше знать, где можно остановиться в Стокгольме, — почему он не предложил мне какие-нибудь варианты? Это что — просто культурные несоответствия? Я не могла понять. До этого письма мне казалось, что мы очень близки. Теперь же я почувствовала себя чужим человеком, но смущалась выяснять отношения, поэтому забронировала себе номер в ультрамодном отеле «Биргер Ярл» на первые три ночи. (Не самый дешевый вариант, но этот отель должен был послужить приютом нашей любви, так что все должно быть в лучшем виде.)
Вечером накануне отлета в меня вновь вселило уверенность вот такое письмо: «Подумать только, завтра я буду держать тебя в своих объятиях. А потом я сообщу британским властям, что ты шпионишь для небольшой шведской революционной группировки, и тебе не разрешат возвращаться минимум полгода, а за это время ты так ко мне привыкнешь, что согласишься расставаться лишь ненадолго. Ну, например, чтобы сходить в магазин».
Чудеснее не бывает.
На следующий день Томас ждал меня в аэропорту и был в десять раз лучше, чем я его в последний раз запомнила. Он размахивал букетом розовых роз, к ленте которого было привязано обручальное кольцо. Он подхватил меня на руки и закружил — на мгновение я оказалась одной из тех женщин, которым обычно завидуют в аэропортах. Мне казалось, я переселяюсь в страну романтических фантазий, в существование которой раньше не решалась даже поверить. Было что-то нереальное в том, что люди заглядывались на меня так же, как я когда-то заглядывалась на пары, которые, не стесняясь публики, демонстрировали свои чувства. Я даже не знала, как на это реагировать — меня не покидало ощущение, что я смотрю на все это со стороны.
А сейчас мы полетим в отель. Будем безумствовать в постели. Потеряем головы от любви. Только сначала ему нужно купить костюм. Для свадьбы. А на свадьбу идти в субботу.
— Суббота завтра?
Томас кивнул. Не помню, чтобы меня приглашали.
— И чья же это свадьба? — спросила я, когда мы отправились на поиски какого-нибудь блестящего темно-синего костюма.
— Я их не видел никогда. Честно говоря, я обещал прийти, чтобы сделать приятное другу. Вот почему я не могу тебя пригласить — извини!
— Ладно, ничего, — выдохнула я.
Но это было «чего», очень даже «чего».
— Бледно-голубой или темно-синий галстук?
— Бледный, — сказала я, вернее — это мама говорила моими устами. — Но если ты не знаешь людей, которые женятся, то зачем туда идешь?
— Ей нужно пойти с кем-нибудь.
— Ты идешь на свидание? — ахнула я.
— Нет. Я ее раньше не видел. Я же говорю, я иду туда ради друга.
— Какого друга?
— Моего лучшего друга, Хенрика.
Я его тут же возненавидела.
— А почему он сам с ней не пойдет?
— Он ее намного младше.
— Так это все-таки свидание! — взорвалась я.
— Нет, — ответил Томас совершенно невозмутимо. — Просто они будут вместе глупо смотреться. И вообще, он помолвлен.
— Это ты помолвлен! — разбушевалась я. Его логика меня совершенно ошеломила.
— Я дал ему слово. Дело не в ней. Дело в нас и нашей с ним дружбе.
Я стояла, хлопая глазами и пытаясь вместить в себя эту концепцию. В каком-то смысле меня восхищала его непреклонность. Может, я делаю из мухи слона?
— Ладно, — сказала я, не желая устраивать скандал через три часа после прибытия. — Это же всего пару часов после обеда…
— Свадьба будет вечером.
Я сглотнула.
— То есть получается, что первый же наш общий субботний вечер я проведу одна?
