Я закрываю в отчаянии глаза.
— Он сказал, куда пойдет?
— Нет, мне очень жаль.
— Просил мне что-нибудь передать?
— Не меня.
Я раздавлена.
— Но он потом заходил в бар отеля. Возможно, Марио…
— Спасибо! — Я бросаюсь в бар.
— Эй, Ким! Где ты пропадала весь вечер? — приветствует меня Марио.
— Ты видел Люка? Он просил мне что-нибудь передать?
— У меня все хорошо, спасибо, что спросила, molto bene,[91] — ворчит он.
— Марио, пожалуйста! Это очень важно. Расскажи! — настаиваю я.
— Он провел здесь около получаса, выпил два Перони…
— Что он сказал?
Прежде чем Марио успевает ответить, в бар заглядывает ночной консьерж.
— Синьорина, вас к телефону. Джентльмен. Вы хотите, чтобы я перевел звонок в бар?
— Да! Да! — кричу я.
Звонит телефон. Марио передает мне трубку.
— Алло? — Я едва не задыхаюсь.
— Ким?
— Да?
— Это Тайлер.
У меня падает сердце.
— Хотел убедиться, что у тебя все в порядке.
— Все хорошо, — вру я. — Прости, что пришлось уйти.
— Ты дозвонилась до того, до кого хотела?
— Нет. я опоздала. — Я наконец смирилась с тем фактом, что Люка растворился в ночи.
— Жаль. Надеюсь, ничего серьезного?
— Я тоже надеюсь. — При этом я пытаюсь решить загадку, зачем приходил Люка.
Что он хотел мне сказать? Что за дело не могло подождать до утра?
— Может, увидимся завтра? — предлагает Тайлер.
— Может быть, — отвечаю я, не вслушиваясь в смысл слов.
— Ты такая неприступная, — смеется он.
Да уж… Откуда ему знать, что я только что едва не обломала каблуки, стараясь успеть к Люка. Так что меня никак нельзя назвать неприступной.
— Прости, мне пора — бармену нужен телефон, — говорю я и строю Марио рожицу.
— Хорошо, тогда спокойного сна и… очень приятно было с тобой познакомиться, Ким. С нетерпением жду следующей встречи.
Я мычу что-то неопределенное.
Наверное, в шумном баре все равно не получится нормально поговорить, да?
— Да, — вру я. (Здесь только один посетитель, он сидит в дальнем углу у окна, погрузившись в книгу.)
— Хорошо, laku noe!
Я открываю рот. Он только что пожелал мне спокойной ночи на хорватском.
Возможно. Тайлер способен удивить чем-то еще, кроме умения сочетать цвета и колоссального банковского счета.
Марио кладет трубку на место и ставит передо мной стакан.
— Граппа, — говорит он. — Я угощаю.
— Спасибо. — Я растеряна. Я потерпела поражение.
— Этот Люка… — начинает Марио. — У него есть жена, и все-таки ему нужна ты?
— Не знаю, — пожимаю я плечами.
— Не думаю, чтобы это было нормально — навещать женщину в полночь в порядке дружеского общения.
— Я не знаю, что происходит. Она только вчера вернулась на Капри. Все так запутано.
— Хочешь об этом поговорить?
— С тобой? — смеюсь я.
— Нет, с его женой! — фыркает он. — Конечно, со мной!
Я внимательно рассматриваю Марио. Однажды я уже выказала ему пренебрежение, когда предпочла ехать в Марина Гранде с Люка. Стоит ли снова обижать его?
— Не думаю, — говорю я.
— Ну. попробуй! Когда этот джентльмен уйдет, я закрываю бар. Сможем поболтать наедине.
У меня есть только одна альтернатива — в одиночестве умирать от тоски в своей комнате.
— Ладно, — опасливо соглашаюсь я.
— Надо принести с улицы подушки и скатерти. Подожди здесь.
Марио открывает дверь на террасу и принимается собирать синие подушки в стопки. Набрав с десяток, он переворачивает стопку на бок и несет в руках, как огромную синюю концертину.
— Ты играешь на музыкальных инструментах?
Марио озадаченно на меня смотрит.
— Ты очень странная девушка, Ким.
Я смеюсь про себя и решаю помочь ему убраться.
— Нет, ты же гостья! — протестует Марио.
— Пожалуйста, я помогу с удовольствием, — настаиваю я.
Марио закатывает глаза, я складываю скатерти. Это занятие вполне помогает отвлечься от снедающей меня тревоги. Я вношу скатерти внутрь и вижу, что одинокий читатель уже закрыл книгу и оставил на столе тысячу лир в качестве чаевых. Это примерно тридцать пенсов. Боги, теперь Марио может спокойно выходить на пенсию. Читатель направляется к дверям. Я кладу скатерти на барный стул.
— Не отдавай ему все деньги! — ухмыляется читатель, решив, вероятно, что Марио меня окрутил.
— Поздно — я уже вписала его в завещание! — отвечаю я.
Черт! Мне вдруг становится обидно за нас с Марио. Я уверена, читатель думает, что перед ним очередная глупышка англичанка, потерявшая голову из-за итальянца-официанта, но мне начинает казаться, что мы все-таки подружимся. Я представляю, как сходила бы сейчас с ума, если бы была одна. как мучилась бы. что упустила Люка, разгуливая с Тайлером при луне. Вдруг я холодею — если я увидела Люка, значит, он тоже мог увидеть меня — нас! Может, он потому и ушел? Я выбегаю на террасу и пытаюсь отыскать глазами смотровую площадку. но она укрыта в тени. Я вздыхаю с облегчением. Марио загоняет меня обратно в бар. запирает двери и приглушает свет. В любом другом случае я бы занервничала, но сейчас речь идет не о том. чтобы «немножко потрахаться». Если бы я не знала его так хорошо, то подумала бы. что он мне сочувствует.
— Во-первых, — говорит Марио, снимая пиджак и галстук и натягивая свитер, — он не поверял мне ничего, так что я не смогу помочь тебе решить все эти загадки, но мне кажется, то, что между вами происходит, должно быть достаточно серьезным, чтобы он рискнул ускользнуть из дома ночью. Да?
Итак, мы начинаем анализировать ситуацию. Первое предположение — он хотел меня от чего-то предостеречь (от разъяренной жены, например). Но в этом случае он мог бы просто позвонить или оставить записку. Тот факт, что записки он не оставил, означал одно из двух: либо речь шла о чем-то настолько деликатном, что это нельзя было доверить бумаге, либо он не хотел оставлять никаких компрометирующих его документов. Я говорю Марио, что у нас уже есть в высшей степени компрометирующие фотографии. Он советует не проявлять их, пока я не вернусь домой, на тот случай если сотрудники мастерской по проявке окажутся знакомы с Таней. Я рассказываю, что снимаю квартиру вместе с девушкой, которая работает в
